Говоря проще, задумал Гоги найти человека, готовившегося эмигрировать «за бугор», и сделать его своей верной «шестеркой».

Членам преступной группировки, которой командовал Гоги, была дана соответствующая команда, и те ринулись на поиски подходящей кандидатуры.

Найдя, на их взгляд, нужного человека, приносили на него шефу подробные «ксивы», но каждый раз Гоги кандидатуру браковал: то не в ту страну собирается выезжать, то сам по себе человек какой-то сомнительный…

Наконец вручили ему бумаги, описывающие Михаила Макариди, понтийского грека, проживающего в Казани, который вроде собирается вернуться на свою историческую родину.

И в Казань приехал неприметный человек с помятым лицом. Покружив по поселку и убедившись, что все спокойно и его персона никого не интересует, он постучался в домик, где снимал комнату Макариди, который жил бобылем и сам вел немудрящее хозяйство. Михаил часто и надолго отлучался из Казани.

– Работа такая, – говорил он любопытным хозяевам и соседям и добавлял: – Волка ноги кормят.

Никто не подозревал, насколько в данном случае была близка к истине приводимая им пословица. Он и в самом деле по своим занятиям был волк, хотя и не матерый.

Заслышав стук в калитку, Макариди подошел и отодвинул засов. Перед ним стоял человек с бегающими глазками и осунувшимся лицом.

– Салям алейкум, Михаил, – сказал пришелец и добавил без церемоний: – Принимай гостя.

– Гостей не принимаем, тем более чужих, – неприветливо ответил Макариди. Он был хмур – в последнее время его дела не ладились. Все, что задумывал, с треском лопалось, и кончилось тем, что местная милиция села на хвост. Пришлось на время затаиться, «лечь на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать». А кушать что? Запасы-то невелики, да и те подъел за месяцы вынужденного безделья.

…Откуда было незадачливому греку знать, что во всех его последних бедах повинен не кто иной, как вор в законе Георгий Давидович – Гоги – собственной персоной? Ведь до него Макариди, простому мошеннику, было так же далеко, как до загадочной планеты Марс.

– Тут будем стоять или пропустишь? – напомнил о себе пришелец.

– Ни то ни другое, – покачал головой Михаил. – Ступай-ка, дружок, подальше подобру-поздорову, – и он приготовился захлопнуть калитку, но незнакомец ловко вставил в щель ногу, обутую в пропыленный сапог, давно позабывший, что такое вакса и сапожная щетка.

– Спешишь, Макариди, спешишь, – заметил гость, казалось, не замечавший хмурости хозяина. – Поспешишь – людей насмешишь.

– Ну, пусть посмеются.

– А я тебе привет привез.

– Некому мне приветы посылать.

Макариди хотел добавить: «Разве что из милиции», – но не стал произносить страшное слово всуе, чтобы и впрямь не накликать беду.

– От главного человека.

– От президента, что ли? Я сам себе главный, – отрезал Михаил. – Убери ногу. Я отдыхать пойду.

– Привет тебе, Михаил, от Гоги, – понизив голос и предварительно оглянувшись, произнес чужак. Произнесенное имя как громом поразило Михаила. Король преступной группировки, всесильный и недосягаемый вор в законе Гоги был от него далек, как Бог.

– Разве он меня знает?

– Гоги все знает, – уверенно произнес пришелец. – Ну как, пустишь?

– Заходи, – посторонился Михаил и тщательно запер за пришельцем калитку.

Час от часу не легче! Может, он провинился чем-то перед собратьями? Тогда расправа будет скорой и беспощадной, и никакая запертая калитка не спасет его.

Войдя в дом, странный гость жадно осушил ковшик холодной воды и коротко бросил:

– Собирайся.

– Куда это?

– В Москву.

– Зачем в Москву?

– Гоги призывает тебя, – в голосе пришельца послышались торжественные нотки. – Да не трясись! Если бы плохое сделал, никто б не тащил тебя в Москву, чучело. Здесь бы порешили, и делу конец.