– За любовь, – сказал я, мы чокнулись.

– Это потому, что ребенок – девочка, хорошенькая и умненькая, – ответил я, ставя бокал на стол.

Ольга замерла с открытым ртом.

– Ну, ты козел! – услышал я в спину.

– А то! – тихо, чтобы не разбудить Машу, заржал я, выходя из квартиры.

Когда, переставив Ольгин «пежик», я вернулся, то застал ее в душе. Раздевшись, я залез к ней.

– Дверь в кабину закрой, а то потоп устроим, и твой Борька снизу прибежит, – сказала, обнимая меня, Ольга.

Утром я проснулся за пять минут до будильника. Ольга безмятежно спала, уткнувшись носом в спинку дивана. Одевшись и тщательно закрыв за собой дверь, я прошел в ванную. Соорудив завтрак для Маши, отправился ее будить.

Девочка уже сидела на кровати.

– Вставай, умывайся. Завтрак на столе, – объявил я.

Себе я развел ударную дозу растворимого кофе. Варить нормальный не было сил, есть тоже.

Хоть школа и была во дворе дома, мы вышли за полчаса, потому что я еще хотел купить цветов.

На пороге класса, отдавая букет в руки девочки, я шепнул ей в ухо:

– Учительницу зовут Елена Сергеевна. Ты сирота, и у тебя есть я. Это много круче, чем обычные родители, как у всех. Тем более что у половины пап нет.

Маша оглянулась на меня, улыбнулась и толкнула дверь в класс. Я постоял несколько секунд, зевнул и пошел домой.

Когда я вернулся, Ольга спала, естественно. Я задумчиво посмотрел на диван, но не лег, а пошел в душ. Позавтракал, выжал сок из двух апельсинов для Ольги. Она по утрам не ест. Сварил себе чашку кофе и стал ждать. Чего? Когда проснется Ольга, или когда вернется Маша? «Как, мои девочки, стерпится – слюбится, или станете конфликтовать?»

Кофе был черен, крепок и горек, как последний поцелуй, – вспомнил я Талейрана. Усмехнулся.

«Как же так получилось, что эта девочка забралась в мою жизнь? И так быстро, – думал я. – Никогда не хотел ребенка, и вдруг, как Ольга сказала, „кладезь отцовства“. Откуда? Почему мне нравится мыть ей ручки и рассказывать сказки? Бред какой-то», – я потер лицо руками. «А если Ольга не сумеет построить интерфейс с ребенком, что я буду делать? Девчонка-то, правда, не подарок. А ведь мне плевать, что не подарок и воспитывать ее „в правилах“ я не хочу, мне нравится в нее играть», – удивился я собственной мысли.

– Дочки-матери, блин, – проговорил я вслух.

«Избалую ведь, превращу в чудовище».

Я вспомнил детство, родителей. «Меня тоже баловали сильно, но чудовищем вроде не стал. Или стал?» – снова усмехнулся.

Ольга проснулась в десять. Мне как раз начали звонить клиенты. Я поставил перед ней стакан сока и ушел в комнату разговаривать.

Когда, приблизительно через час, вернулся на кухню, Ольга красилась.

– Ты как сегодня? – спросил я ее.

– А ты? – прозвучало в ответ.

– Мне надо с Машей съездить к ней домой забрать ее зимние вещи.

– Зима близко? – усмехнулась Ольга.

– Ну, осенние, и вообще, посмотреть, что там из барахла ей может понадобиться.

– Обязательно сегодня?

– У тебя есть предложения?

Ольга оторвалась от зеркала и посмотрела на меня.

– Ну, мы могли бы провести сегодняшний день вместе.

– С Машкой? – спросил я.

– Ну, как теперь без нее, – вздохнула Ольга. – Личная жизнь, как я понимаю, закончилась, осталось только семейное счастье.

– Ты же хотела ребенка. Вот получите, в качестве тренировки, – пожал я плечами.

– Я замуж хотела. И хочу, – Ольга в упор посмотрела на меня.

– Думаешь, четвертая попытка будет удачной? – усмехнулся я.

– Должен же ты утихомирится когда-нибудь, – Ольга вернулась к покраске глаза. – Тебе сколько лет, сорок?

– Тридцать девять, я еще молодой.

– На день рождения подарю календарь дожития.