Губы горят, напоминая о мимолётном секундном прикосновении. И ведь в его карих, мрачных, почти мёртвых льдах, я разглядела отголосок жизни, желания, и чего-то ещё... Что это было? Почему тогда эти два зеркала души не раскрыли его передо мной?

Ярким воспоминанием рождается его запах: морозная мята, горький кофе. Этот запах хочется размазать по коже, втереть в себя, слиться с ним воедино, стать одним целым. Прикрываю глаза, сосредотачиваясь на нем, и ладонь сама по себе касается левого запястья, а тактильная память вновь подсовывает ощущения его горячих пальцев, стальной хваткой сжимающих руку.

Сердце, куда ты так торопишься? Отчего так быстро стучишь? До мурашек пробирает мысль о том, о КОМ я сейчас думаю. Господи, Хлоя, это всё стресс.

Спускаюсь вниз по деревянной лестнице, ступени то и дело скрипят под ребристой подошвой ботинок, а пальцы скользят по холодной глади перил. До тонкого слуха доносятся обрывки фраз, и я становлюсь невольным свидетелем чужого разговора. Бесшумно, стараясь даже дышать неглубоко, спускаюсь до последней ступени, отчего в поле зрения попадает зеркало, висящее в гостиной. В нем определенно точно могу разглядеть говоривших.

– ...нет, ну серьёзно, Кай, они могут тебе платить гораздо больше! – разносится голос Алоиса по всей гостиной, эхом отскакивая от светлых стен.

– Громкость поубавь, – уголки Кая дергаются, изображая кривую ухмылку. Брюнет сидит на высоком стуле возле барной столешницы на кухне и ужинает. – Я же – аристократ. У меня горы золота, помнишь? Фантомного. Круто, правда?

– Издеваешься? – уныло кривится Алоис, вскакивая с места и пепельным вихрем носясь по кухонному пространству.

– А что, так заметно? – хмыкает Кай.

– Да ты на них столько лет работаешь.

– Будто у меня был выбор. Им удобнее за мной присматривать, а мне удобнее искать подвижников Гроулли. И не мельтеши перед глазами, это раздражает.

Со второго этажа доносится заливистый смех Дафны, и бодрый стук каблуков неумолимо приближается, отчего я рывком срываюсь наверх. За поворотом лестницы едва не врезаюсь в удивленную шатенку и неловко улыбаюсь, пропуская её вниз. Дафна с кем-то болтает по телефону и лишь кивает мне с мягкой улыбкой. Я же в раздумьях и с просыпающимся беспокойством возвращаюсь к себе в комнату. Аппетит отшибло напрочь.

– Господи, Кай, неужели ты действительно работаешь на Бюро? – подушечками указательных пальцев массирую виски в попытке унять пульсацию от быстрого биения сердца.

Предположение острым лезвием проходится по моему спокойствию, распарывает мякоть и вынимает наружу тревогу, которую с трудом удавалось побеждать всё это время.

– Ловец? – неверяще шепчу в пустоту перед собой.

Не может быть. Нет.

Нет!

Ведомая выяснить всю правду, выскакиваю бесшумной тенью из комнаты. Пара шагов на ватных ногах даётся с трудом, и я замираю напротив двери в его спальню. Лбом прислоняюсь к гладкой и приятно-прохладной поверхности в попытке расслышать происходящее внутри. Тишина.

Может его вовсе нет? Или спит? Что я ему скажу?

Привет, Кай, я всё знаю! Ну, не то, чтобы знаю, но догадываюсь. Вернее, всего лишь предполагаю! В общем, мне кажется, что ты Ловец Теней!

Так? Глупо. Думай, Хлоя, думай ещё.

Вспотевшими от захлестнувшего волнения ладонями цепляюсь за округлость золотистой ручки двери. Слышу только грохот собственного сердца, что, кажется, оглушающими ударами нарушает царящую в темном коридоре тишину. Поворот ручки, и дверь поддается.

В ванной комнате слышны звуки льющейся воды. Кай принимает душ? Отлично, значит, я успею осмотреться.

Голос разума вопит, вцепившись пальцами в стальные прутья своей клетки, и требует, умоляет, угрожает, чтобы я покинула чужую спальню. Но...Господи, как же мне важно понять, что именно его связывает с Миротворцами? Да, он несносный, невыносимый, мерзкий гад и его не спасают стальные мускулы, подтянутый живот и крепкие руки...