Вечером дома я смотрел на Кристину. Она сидела за ноутбуком, рисовала проект логотипа для какой-то галереи. В её мире всё было иначе – светлее, свободнее. Я любил в ней эту чистоту, но именно она же начинала раздражать. Моя усталость, давление, недоверие – как будто внутри меня кто-то начал саботаж.

– У тебя сегодня был кто-то? – спросил я резко. Сам не понял, зачем.

Она оторвала взгляд от экрана, медленно. В её глазах – удивление, потом боль. Потом обида.

– Что ты сейчас сказал? Ты от своей ревности уже совсем поехал!

Я не ответил. Сел напротив. Молчал. Ждал. Она медленно встала, ушла в спальню и захлопнула за собой дверь.

В ту ночь мы не говорили. Я уснул на диване. Слишком гордый, чтобы извиниться. Слишком уставший, чтобы бороться.

Утром она ушла раньше меня. На кухне – записка:

«Я не знаю, что с тобой происходит, Алекс. Но это не то, ради чего я сказала "да". Если ты не вернёшь себя – нас тоже не будет».

Я смотрел на эти строчки и чувствовал, как что-то внутри меня сжимается в кулак.

Я, который выигрывал тендеры на миллиарды, спасал бизнес от кризиса, выстраивал империю из стекла и бетона – не мог удержать одну женщину, девочку. Самую дорогую. Самую родную.

Я хотел бежать к ней. Обнять. Объяснить. Сказать, что я боюсь. Не её. Себя. Любви. Зависимости. Уязвимости. Но я поехал в офис. Потому что был понедельник. Потому что моя инвестиционная группа компаний “Основа” не ждёт.

Иногда мне кажется, что я мог бы строить мосты между мирами, если бы только знал, как правильно укладывать слова. Но сегодня утром – всё пошло наперекосяк.

Кристина… Она не сказала ни слова на прощание. Просто написав записку

Вчера вечером я позволил себе слабость.

Сейчас я сижу в переговорной. Десять человек вокруг – топы, аналитики, юристы. Вокруг них Excel-таблицы, презентации, цифры, слова о «выходе на новый рынок» и «оптимизации портфеля». А у меня перед глазами – только она.

Я пишу ей через мессенджер:

08:43

Крис, малышка. Прости за вчерашнее. Я просто… не вынес мысли, что могу тебя потерять.

08:47

Я тебя не предавала. Ни мыслью, ни поступком. Никогда.

08:49

Я знаю. Просто страх сильнее разума иногда.

08:52

Недоверие сильнее любви?

08:55

Нет. Но оно способно её разрушить. Я не хочу этого. Давай поговорим? Вечером. Ужин. Только мы.

08:56

где?

08:57

«Зимний сад». 20:00. Я забронирую столик. Прошу, приходи.

Она не ответила сразу. Я всё совещание держал телефон в руке. Казалось, что даже сердце синхронизировалось с уведомлениями.

09:51

Хорошо.

К вечеру я выбрал тёмно-синюю рубашку, которую она мне подарила. Снег падал медленно, как в замедленной съёмке – зима не хотела уходить слишком рано.

Кристина пришла вовремя. Без макияжа. Уставшая, но невероятно красивая.

– Привет, – сказал я, вставая навстречу.

Она кивнула. В глазах – усталость и что-то ещё.

Когда принесли вино, она взяла бокал и сказала тихо:

– Я была неправа, что ушла утром без слов. Но ты… Ты ударил туда, где болит. Я не умею быть сильной, когда меня подозревают.

Я молчал, слушал.

– Когда мне было десять, мои родители разбились на трассе, – сказала она. – Я осталась с тёткой, которая пила и орала ночами. Спала я в чулане, ела, когда находила что-то на кухне. После интерната – только работа, и всё сама. Ни одного «я горжусь тобой», ни одного объятия по-настоящему. Только ты… ты стал для меня чем-то настоящим. Ближе всех.

Я дотронулся до её руки.

– Я дурак. Прости. Я не отпущу тебя больше ни на шаг.

– Я хочу от тебя дочь, Алекс, – сказала она вдруг. – Маленькую девочку, похожую на тебя и меня. Чтобы она никогда не чувствовала себя одинокой.