Почему же Лизи не возвращается? Так долго наливать ей чай никто бы не позволил. Подслушивает за углом? Инквизитор бы заметил. Так где она?

Еще и это девичье почитание слуг под ухом: “Что с нами теперь будет?”, окончательно добивает нервные клетки.

— У вас все будет хорошо, — заверяю я их, взяв себя в руки.

— А господин?

— И у господина тоже. Непременно. Обязательно. Кто-нибудь что-нибудь слышал из того, что говорил инквизитор?

— Нет. Хозяин сразу нас всех сюда сослал.

Совсем не на руку. И где все-таки Лизи? Ее там не съели?

Только выглядываю в коридор, как слышу звон посуды и оглушающий вопль.

Лизи?!

— Вашество! — кричит она, и я со всех ног бросаюсь в каминную залу.

21. Глава 20. Я это так не оставлю!

Влетаю в каминную залу совсем не так, как подобает леди, и вижу, как Лизи ошарашенно смотрит на инквизитора, что склонился над господином Рошэ, схватившимся за сердце.

— Что вы делаете?! — гневаюсь я, спеша отогнать вредителя.

— Спасаю, как видите, — спокойно выдает этот бессердечный, однако, в это самое время, держит на груди дедушки светящийся ярко-розовым пламенем камень в шестью гранями.

Я читала об этом артефакте. Очень мощная штука, дает такой заряд живительной силы, что можно вылечить даже самое тяжелое ранение.

Но вещицу достать крайне сложно, и пользоваться ей более раза за год нельзя, иначе эффект будет обратным.

— Я в порядке, уберите это от меня, — стонет господин Рошэ, отмахиваясь от инквизитора. — Зовите своих людей. Пусть несут кандалы.

Что?!

— Думаю, это нам пока не потребуется, — выдает инквизитор, а затем окликает своих людей за дверью. — Вы! Отведите господина Рошэ в его комнату, и никого кроме лекаря к нему не пускайте. Отныне он под домашним арестом по состоянию здоровья.

— Вы издеваетесь?! — негодую я.

— Сири, — останавливает меня дедушка, и я тут же понимаю, что, чем гавкаться с неисправимым упрямцем в форме, лучше позаботится о господне.

— Как вы? Давайте я вам помогу, — кидаюсь к нему, но стражники преграждают путь собой.

— Леди Рошэ, при всем уважении, свидания запрещены. Прошу чтить закон, — диктует мне инквизитор, и от льда в его голосе и на его лице, я злюсь еще больше.

Сейчас вспыхну тут пламенем прямо как Аид из “Геркулеса”.

Как можно быть таким жестоким и непреклонным?

— Сири, я в порядке. Не беспокойся обо мне и не делай глупостей, — просит дедуля, словно чувствуя, что я уже на грани.

Да, глупостей я уже давно не делала. Но никто и не доводил меня настолько одним только своим видом, как этот инквизитор.

Рубит жизнь человека под корень и даже глазом не моргнет. И ведь ничего ему не сделаешь! Он под самим королем!

С тоской и болью смотрю в след господину, и когда за его спиной закрывается дверь нижней спальни, перевожу острый взгляд на незваного гостя.

— Вы, в самом деле, не пустите меня к нему? Даже при вашем присутствии?

— Закон и правила, госпожа, придуманы не для того, чтобы их нарушать. Даже такие красавицам, как вы, — выдает инквизитор, делая какой-то странный намек.

— Вы еще подшучиваете надо мной?

— Констатирую факт. Я уже наслышан о вас, леди Рошэ. Говорят, вы открываете своей красотой любые двери. Даже те, что должны быть заперты на засов.

— Не красотой, а умом и смекалкой, Ваша Светлость. И будьте уверены, что и эту дверь я отопру! — говорю ему, и замечая как тяжелеет его взгляд, смело заявляю. — Законно!

— И как же? — разгорается любопытство в его глазах. В красивых глазах, между прочим. Только жаль, что он гад!

— Защитником, которого вы и посоветовали!

— Что-то мне подсказывает, что вы уже и другое вертите на уме, — щурится он, и вот тут попадает в точку.