– Итак, боевые артефакты, – продолжил дворецкий, игнорируя возмущенную тучу за своей спиной. – Они создаются из частей животных и чем ближе артефактор был в животному, тем больше свойств мог из него выделить. Поэтому данные артефакты были индивидуальными, – четко проговорил дворецкий. – Это позволяло снизить побочные эффекты и повысить силу. И раз слуга Валери носит вещь, созданную не ей лично, то ее уровень образования… пфэ… – прокомментировал Маркус, увеличивая размер тучи. – Если проще, то Гринфайеры могли создать вещь, дающую использующему качества животного. Однокомпонентное усиление, это один передаваемый признак, двухкомпонентное… вы поняли. Компонентом называется особенность, что уже есть у человека, только слабее. Имитация же, это особый для животного признак… смена окраса, к примеру. Впрочем, настоящие Гринфайеры подобным не баловались. Точнее, создавали подобный мусор только на продажу. Для себя же они создавали абсолюты, – прокомментировал Маркус, все нагнетая градус возмущения. – Абсолют, это артефакт, полностью передающий все особенности животного. Использование подобного зависело только от навыков владельца, поэтому… можно сказать, Гринфайеры отличаются от остальных родов тем, что их артефакты относительно просто создавать, но сложно использовать. У них было множество побочных эффектов, – посетовал дворецкий. – Начиная от ускоренного метаболизма и заканчивая тем же безумием зверя, когда владелец терял человеческий облик и черты… уменьшить эти эффекты можно изучая копируемое животное, создавая индивидуальный артефакт и… тренируясь! Каждый Грин тренировался для использования артефакта чуть ли не с рождения. Вся их жизнь, это тренировки, тренировки и еще раз тренировки! – как-то кровожадно сказал Маркус, смотря на занервничавшую Валери. – Именно поэтому они делились на ветви и жили со своими животными, а не занимались бизнесом, – скривился слуга. – И теперь… раз уж эта глупая слуга недостаточно образована для создания своего артефакта и не имеет своего зверя, то… мы будем тренироваться, – ласково улыбнулся Маркус. – Очень много тренироваться.

– Эм… а может, не надо? – робко спросила женщина. – Мы два года выживали в Ист Энде. Поверьте, я умею драться, – решительно заверила Валери.

– Неужели? – настолько скептически спросил дворецкий, что даже Ренате захотелось ему врезать.

– Да! Я умею бить людей… я два года только этим и занималась! – снова начала заводиться Валери.

– Пфэ… – сказал дворецкий, и Гринфайер начало потряхивать от ярости.

– А ну пойдем выйдем, подлипала нобильский, – прорычала женщина. – Я те ща морду холеную начищу.

– Что? – не поняла Рената.

Гринфайер запнулась и неловко покраснела.

– А это… улицы и… они же по-другому не понимают, эти бандиты. Я машинально как-то… – робко сказала миниатюрная женщина в зеленом платье с кружевами.

– Ладно, неважно, – отмахнулась от чужих психологических травм Чендлер. – Маркус, может, не нужно столь суровых мер? Все равно Валери не станет сильнее тебя или Лотти, – приговорила вассала девушка.

Гринфайер показалось, что в ее сердце вонзилась стрела.

– Разумеется, не станет. По крайней мере, с этим уровнем образования, – вонзил вторую Маркус. – Но, боюсь… с нашими запасами энергии, лучше экономить, молодая госпожа. С тех пор как господин Джордж уехал, мы держимся только на накопителях, что он присылает с письмами, – печально сказал дворецкий. – К тому же чем больше будет тренировок, тем меньше станут побочные эффекты, – ободряюще улыбнулся Маркус.

И тут Ренате показалось, что вечный смог расступился, и гостиную осветил луч света.