Следующий вопрос – а что я хочу увидеть в отражении, в «полном брюнете», как он себя описал. Так что сейчас я формирую образ из одежды и самоощущения. Я хочу увидеть, что со мною не так, почему меня не любят. От него я любви не хочу совершенно точно. Время сейчас уже в долгом цикле, а его цикл слишком сильно старше моего – нам не по пути. Осталась одежда. Мучусь между черными брюками и коричнево-серо-бежевым свитером – эдакий гаражный стиль, только уж очень крутого качества, чтобы быть одеваемым в настоящий гараж менять масло. Либо – цвета топленого молока пуловер и зеленая юбка-шотландка очень грубого и крупного тканья. Поскольку по погоде сейчас мне предстоит черное пальто в пол, глубокий вырез, кружевной длинный драпированный шарф – что лучше положить внутрь? – девочку, вышедшую из галереи современного искусства или из кембриджского студгородка? А остановлюсь-ка я на студгородке. Я же именно из него и выйду – в мир больших, взрослых людей, пробежавших без страховки уже две четверти пути. Посмотрим, не буду я прятаться ни за простоту в стиле товарища Карениной, ни за утонченность натуры.

Вот. Готово.

Знаете, это так странно – легкое возбуждение, взбудораженность. Я снова разговариваю синонимами, да? Да. Я так привыкла к необходимости перемешаться с тем, что есть, что чувствовать что-то, кроме испепеляющей пустоты, прямо-таки неловко. Это хорошо. Это, наверное, выздоровление.

Что же я вижу в зеркале?

Молодая, достаточно красивая, не ангельски бестелесная, грустная женщина. Черное пальто, черные высокие сапоги с классическим носком – кожаное кружево. Рюкзак. Аккуратный, в образ вписывается хорошо, сбивает, сглаживает выверенность. Молочный кружевной шарф. Драпировала хитро, с выдумкой – будет тепло.

Что я чувствую? Убейте меня. Это основное. Я ничего этого не хочу. Я хочу другого. А придется вот это, поскольку для того самого другого, реально – другого, надо начинать вот с этого.

О чем я думаю? О том, что сейчас мне предстоит знакомство. Как же я их не люблю – знакомства. Особенно те, что никуда не ведут. Еще я думаю о том, что мне придется при ком-то есть, эту самую еду заказывать, интересоваться ею. А самое важное, о чем я думаю, что сейчас я буду играть роль другого человека. Того, который не лежит, оцепенев, на кровати, укрыв одеялом голову, стараясь дышать очень тихо и просто перетерпливать одиночество и свободу от дел светового дня. Я буду человеком, который знакомится в интернете с людьми, переписывается с ними, читает, комментирует, которого читают. Человеком, который ходит на свидания с совсем чужими ему людьми, уверен в себе.

А еще я думаю о том, что эта часть – тоже моя часть, а значит, не так уж я и играю, не так сильно вру, как кажется.

Пора выходить. В следующий раз обещаю написать прямо сегодня вечером, пока все свежее и не сложилось в удобненькую целостность. Обещаю написать впечатления и ершистость – потом прочитаю и увижу то самое, что на самом деле есть.

Ох, ребята, та-ра-ра, на горе стоит гора. Пока сложно иначе выражаться. Первое – я не гриб-сморчок за свисающей челкой, с астеничными пластинками-перепонками. Сколько бы я ни хотела себя чувствовать немного Ипполитом и немного лошадью. Я женщина. Это так странно! Ух, как много внимания, совершенно непроизвольного, было уделено этому аспекту. Знакомство наше шло вовсе не под грифом «секс онли». Это интеллектуальные игры и буйство коммуникации. Просто столько на меня с близкого расстояния не смотрели уже ах как давно. Уточню, что речь не про прекрасную душу, а про не менее прекрасный изгиб шеи и боковую ямку ключицы, например. Хотела отражение – н-н-на! Наотмашь. Ты – женщина. Деточка. Тебе предстоит быть красивой женщиной еще много и много лет. И как бы ты, деточка, ни чувствовала себя внутри, ты – вполне себе телесная. К моменту нашего расставания у меня было стойкое ощущение, что я иду рядом с собой и смотрю на себя глазами моего драгоценного знакомца. Его имя, кстати, из моего близкого круга, из тех имен, что регулярно фигурируют в моем обдумывании. Но тут я его буду называть по инициалам – НН, так прикольнее. А еще я увидела, что очень большая часть меня осталась вполне себе здоровой и не болит. Оказалось, не было рядом человека, который бы к этой части обращался, а потому она не работала. Я могу дружить. Во как! Как-то со всеми этими любовями я об этом подзабыла. Как это хорошо! До удивительного просто, прям очень хорошо. Может, не пытаться нравиться, ни на что не рассчитывать, ничего не делать – все в моменте?