Он хотел ответить, но сознание подсказывало, что именно сейчас лучше слушать, нежели говорить.

– Совет ждёт тебя, – сказала она мягко. – Решение принято. Клинок будет отправлен в Хранилище Врат, как ты сам предложил. Конфликт с Диаспорой обостряется, и мы не можем позволить, чтобы они получили к нему доступ.

Слова звучали знакомо и в то же время – как шёпот из снов. "Клинок. Хранилище. Диаспора."

– Ты вернёшься к себе, Т’Шад, – добавила она. – Я уверена. Просто… вспомни, кто ты. Ты был опорой. Тем, кто держал Переход открытым. Не потеряй себя.

Рафаэль стоял молча, глядя на океан и луны над ним. Чужое тело, чужие слова, чужой мир – и внутри всё же что-то откликнулось в ответ. Что-то, связанное с клинком. С куполом. С тем, что осталось на поверхности Венеры в другой эпохе.

Он всё ещё был археологом. Просто теперь он оказался на другой стороне раскопок.

Рафаэль присел на край балкона, спиной к залитому солнцем заливу. Камень под ним был тёплым, чуть пористым. Воздух – влажный и насыщенный, с примесью соли и сладкого, почти анестезирующего аромата, исходящего от висящих над перголой лиан.

Он опустил голову, вновь глядя на свои руки. Да, ему не показалось – это были не его руки. Темнее, жилистее. Сами кости казались чуть длиннее. Пальцы – мозолистые, с рельефом, словно после долгой работы с металлом или камнем. На запястье – уже знакомый символ, выгравированный прямо под кожей, как ожог, тот же, что был на чёрном клинке в куполе.

Рафаэль провёл пальцем по знаку, и тело отозвалось внезапной дрожью – резонансом. Он резко встал, не в силах оставаться на месте. Он шёл по коридорам дворца, всё быстрее, всё беспокойнее, пока не оказался в круглом зале под высоким сводом. В центре раскинулся мозаичный пол, исписанный концентрическими кругами символов. Он узнал их сразу – точно такие же были в куполе.

Он видел эти же узоры, вырезанными на колоннах. Помнил, как сканер скользил по ним, выдавая сбои один за другим. Теперь же они ожили. Здесь они не были тайной за семью печатями. Это был язык. Обычные надписи.

Он ступал по ним, и образы поднимались в сознании, будто вытесненные тени прошлого пробивались сквозь трещины.

…Битва. Гулкие удары в водной тьме. Гигантские корабли, словно раковины, изрыгающие свет. Падающие дома. Вой голосов, говорящих на непереводимом языке.

Он схватился за голову, но видения продолжались.

…Совет. Полукруг лиц. Он – Т’Шад – стоит перед ними и поднимает клинок. Его голос звучит тревожно, но сам он внутренне спокоен. "Мы не победим их силой. Но мы можем пережить".

…Погружение. Огромные механизмы замирают в толщах океана. Резервуары с телами, с воспоминаниями. "Когда будет найден Клинок – начнётся Сдвиг".

Рафаэль зашатался. Опёрся о стену. Камень был живым, тёплым, как кожа. Он выдохнул и прошептал вслух:

– Это все же не сон.

Внутри не было страха – только холодное осознание произошедшего. Он не просто попал в прошлое, но само его сознание было втянуто через клинок. Это была не технология в привычном смысле. Это было наследие. Живая память цивилизации, последняя обратная связь перед исчезновением – нечто, способное перенести себя вперёд, сквозь время, в чужой разум.

Он вспомнил купол. Как он пульсировал. Как сканеры сходили с ума. Как все приборы зафиксировали скачок энергии в тот самый момент, когда он взял клинок.

– Я не активировал артефакт, – сказал он себе. – Я стал его продолжением.

Он медленно выпрямился, глядя в мозаичный пол.

И впервые за всё это время почувствовал не отчуждение, а предназначение.

Тени начали сгущаться раньше, чем положено. Едва солнце коснулось кромки залива, небо потемнело, как будто влага, что всегда витала в этом мире, собралась в одну точку и застыла.