Он умел молчать красиво. И это долго казалось мне глубиной. Пока я не поняла, что это – просто пустота, оформленная как проза.

–

Мы стали ближе. Телесно – да. Эмоционально – не совсем. Он всё так же был мой, но только пока не включалась тема «дальше». Любил мои губы, но избегал моего взгляда. Держал мою руку, но не держался за будущее.

Когда мы стояли на вершине в очередной из наших походов, я стала чувствовать холод, который веял не только от гор. Но и от него. Но и от меня.

– Ты стал другим.

– Я всегда был таким. Просто ты поднялась ближе.

Он оказался не верёвкой спасения. Он оказался якорем. Как только я начала подтягиваться выше – он отпустил хватку. Спокойно. Без истерик.

– Я не создан для партнёрства, я – одиночка.

– Ну хоть не волк. А зачем тогда было карабкаться ко мне?

– Я просто показал тебе маршрут.

– А сам?

– Я останусь здесь. Мне выше – незачем.

–

Трос оказался трусом. Он держал меня ровно до того момента, пока я не захотела стоять на вершине рядом с ним.

Для него любовь – это высота, на которую можно смотреть.

Для меня – это то, ради чего поднимаешься.

Я спустилась сама.

Без срыва, без паники.

Просто больше не хотела быть на высоте, если рядом не тот, кто туда готов со мной.

А ещё – теперь я всегда проверяю, кто держит мою страховку. И не только в горах.

___

ОН: Я знал, как держать вес. Верёвки. Карабины. Снаряжение. Но я не знал, как держать её. Она лезла выше – всегда. В эмоциях, в вопросах, в том, что просила. Я был не тем, кто поднимает. Я – тот, кто проверяет крепления и молчит. Она хотела быть моей высотой. А я – слишком боялся сорваться. В конце я отпустил. Не потому что не любил. А потому что был уверен – она не упадёт. Больше не упадет.

—–

Эпиграф:

Некоторые чувства не для жизни. Они для августа, загара и фразы: а вдруг.

––

Август всегда напоминал вечер воскресения. Только вот я уже совсем забыла сколько лет назад у меня перестали идентифицироваться дни недели. Когда-то давно, я дала себе обещание проживать каждый день так, чтобы никогда не ждать праздников и поводов для радости. Таким образом, я научилась радоваться каждому дню, абсолютно пропуская мимо себя ярлыки, дни недели, времена года и случайных пассажиров жизни. Я перестала злиться на окружающих, перестала придавать значение вещам, которые мимолетны. Перестала думать плохо, а иногда в целом думать дальше вытянутой своей руки. Мне нравилась эта свобода. Свобода от негатива вокруг себя, пока все ходили злые на мир, я его любила и хотела чувствовать каждой клеткой своего тела. Возможно это все началось с момента, когда я впервые почувствовала истинный вкус гедонизма. Я стала покупать себе еду не потому что надо или что правильно. Я покупала именно ту, которую я хотела съесть на ужин именно сегодня, поэтому мой холодильник систематически выглядел полупустым. Однако, в моем холодильнике всегда должна была стоять бутылочка белого сухого вина, на случай непредвиденных гостей или мимолетной грусти. Я покупала сама себе цветы каждое воскресенье. Не потому что некому дарить, а потому что я не хочу сидеть и ждать того, что радует мой взор от кого-то. Ведь если я это люблю, то почему я должна ждать? С самого детства, в моей семье было правило: «В доме всегда должны стоять живые цветы». Я выросла, переехала раз 7, а они все также стоят и обновляются каждую неделю. Я ежедневно устраивала себе мелкие и крупные радости, ведь когда если не сегодня? В конце концов, у кого-то на этой планете явно сегодня день рождение, почему бы не отпраздновать?

Вторник, вечер, парковка местного торгового центра, в левой руке бутылочка холодного Pinot Grigio, что буквально своим холодом напоминала о подходе смены теплых летних вечеров, на холодный сентябрьский зной, а в левой руке букет из подсолнухов, купленных у милой бабушки на рынке. Белую прядь челки бессовестно потревожил ветер закрыв вид на окружающий мир и позволивший мне на долю секунды ощутить аромат уходящего дня. Открыв глаза я в миг упала от налетевшего объекта прям на мое плечо.