Вы будете вкушать ее в этом мире, и ее присутствие останется для мира грядущего. Только будьте сильными и обладайте мужеством добра и не бросайте слова наши себе за спину; и пусть Всесущий благословит вас, и восстановит Иерусалим в ваши дни, и спасет вас и также нас с вами. Аминь»43.

Подписана была грамота старейшиной киевской общины Авраамом и ещё несколькими нарочитыми людьми из Козар.

Вместе с грамотой Иаков намеревался отвезти в Тмутаракань книгу песен некого Елеазара Калира, сочинителя, проживавшего в Греческом царстве в былые времена. Книга предназначалась в дар старейшине иудейской общины Тмутаракани и именовалась «Ключ к грядущему». Название несколько смутило княжича Олега, однако, по словам касожского толмача, ничего даже отдалённо напоминающего сведения о замыслах Киевской державы в отношении сурожских хазар в книге не было…

В подтверждение того, что харатьи не содержали каких-либо незаконных сведений, касожский знаток хазарского письма подписался рунами алан-асов, народа, из которого происходил сам, постановление: «Я прочитал».

В тот же день касоги отправились в путь. У Витичева они перебрались на левый берег Днепра и пошли вниз по течению, до порогов, от которых начинались пути, ведущие через степь на восток, в Тмутаракань.

Ещё несколько дней спустя, под самый вечер, когда Предслава уже собиралась почивать, к ней явился Милонег.

– Будь здрава, госпожа! – Начальник стражи княжеского терема переступил порог её опочивальни и поклонился.

Предслава, с непокрытыми волосами, в шёлковой сорочице, поверх которой был накинут платок, сидела на краю разобранного ложа. Милонег хотел опуститься на колено, припасть губами к её руке, но холодный, недовольный взгляд госпожи пригвоздил его к месту. Княжна не желала видеть Милонега, и он не упреждал о своём появлении. Потому Предслава была раздражена и взволнованна.

– Зачем ты пришёл? – недовольно спросила она.

– Прости, княжна. Ты слишком долго не звала. Мне не по себе. Вдруг я чем-то прогневил тебя… – нерешительно начал Милонег, но Предслава нетерпеливо дёрнула плечом, и он поспешно добавил: – Я принёс важные сведения.

– Молви!

– Княгиня хочет изгнать меня из терема.

– То мне известно, – вздохнула Предслава, не скрывая раздражения.

– Она нашептала князю обо мне дурного, и он разгневался…

– Вот как? В чём же дурном Ольга тебя обвинила?

– В том, что я человека за Ласковьей послал, когда она умоляла тебя принять её.

Предслава хмыкнула и удивлённо скривила рот:

– Какую же такую крамолу углядели в том княгиня и князь?

– Моё самоуправство. Я исполнил просьбу князевой наложной хоти, не доложив о том князю. То была бы мелочь, коли бы в исходе сего дела сама знаешь чего не случилось. Встречи со Смоленским князем и прочего…

– Откуда Ольга узнала, что человек, ездивший за Ласковьей, был послан тобой?

– Гридень успел разболтать о том кое-кому в дружине, прежде чем я услал его на Стугну, – опустив глаза, признался Милонег.

– Твоя оплошность, – обронила Предслава холодно.

– Моя. Но княгиня не случайно о ней узнала. Она своего тиуна нарочно подослала гридней расспросить. Будто ведала, где искать и что… Догадалась как-то…

– Ольга хитра. Давно пора понять, – глухо промолвила княжна.

– Выходит, встреча Ласковьи со Смоленским князем не была нечаянной? Ты сговорилась с ним? – Милонег вскинул глаза и вперил взор в Предславу.

– Не болтай глупостей. – Княжна поёжилась и плотнее запахнула платок. – Затребовать себе Ласковью я Володислава не заставила бы, коли б он не захотел… И звать её к себе – не звала. Ласковья сама о том челом била не раз. И князю, и мне. Пожалела я её. Так совпало… С приездом Володислава… А тебе надо было всех гридней прочь отсылать, когда с Ласковьей незадача случилась.