– Спасибо, Купрос, так вот, говорили, будто ведьма, чтобы спасти принцессу, спрятала её душу в вазочку. Вы помните эти вазочки, белые такие, с маками, их раньше дарили всем девушкам, я сам своей Милде дарил?

– Я помню, – вновь отозвался Купрос. – Только что-то не видно их давно, я хотел дочке купить и не нашёл.

– То-то же! – довольно вскрикнул Вилкас, и Йонас, прежде напряжённо вслушивающийся, вздрогнул от неожиданности. – С тех пор этих вазочек нигде не видно. И я ни на что не намекаю, но Линас так уверен в честности нашего любимого короля.

– И продолжаю быть. Ведьмы – выдумка, а эти вазочки всего лишь вышли из моды. Будто ты не знаешь, как быстро меняются женские вкусы.

– Я знаю только то, что ты зануда, – Вилкас ударил Линаса в плечо, и они оба потянулись к кружкам.

В голове у Йонаса никак не укладывалось услышанное. И дело было даже не в возможных намерениях короля. Нет, будоражило Йонаса другое: он всегда считал пропавшую принцессу погибшей. Разве могла маленькая девочка, даже если и скрылась из замка, выжить в одиночестве? Да и всем было известно, что ни одна живая душа не вышла за ворота в ту ночь. Но теперь всё изменилось. Ведьма. Как Йонас мог не подумать о ведьме?

Йонас как никто другой был уверен в том, что ведьмы существуют. Он своими глазами видел, как старуха обратила в белку мальчишку, который воровал яблоки из её сада. И пусть никто не верил ему, а мальчишка через несколько дней вернулся человеком и отказывался сознаваться, Йонас знал, что ему не привиделось. И что мешало ведьме и в ту роковую ночь выпустить принцессу из замка ласточкой или воробьём?

И вновь идея, которую он давно оставил как безнадёжную, загорелась в его сознании. Он мог вернуть домой принцессу. За это король, конечно же, щедро наградил бы Йонаса. Может, даже сделал бы его герцогом, и тогда никто не посмел бы вспомнить о его прошлом. Он стал бы героем, а героям положена только слава. И, быть может, все невзгоды вели его именно к этому? Йонас мечтательно улыбнулся.

С небес на землю его вернул резкий взрыв хохота беседующих. Он вновь прислушался, надеясь уловить ещё какую-нибудь зацепку.

– Ну ладно, оставим споры, я могу вам рассказать такую байку из замка, что вы все лопнете от смеха. Вы слышали про принца?

Йонас почувствовал, как внутри резко похолодело. Он вскочил и едва не уронил стол. Пусть на него обернулась почти вся таверна – историю про принца он знал слишком хорошо, чтобы слушать ещё раз.

***

Яркое солнце, отражаясь в окнах, слепило глаза. Арунас зажмурился лишь на мгновение и едва не пропустил удар. Гантарас, пусть и не был мастером клинка, двигался ловко и быстро. Он никогда не придерживался определённой тактики, стараясь измотать, а после обезоружить неожиданным выпадом.

Арунас тяжело дышал. Воспользовавшись небольшим замешательством, он отёр со лба пот. Солёные капли попадали в глаза, заставляя щуриться, а ему требовалось всё внимание. Будучи от природы выше и сильнее, он мог рассчитывать на лёгкую победу, но для этого он должен был выбрать подходящий момент.

– Если ты устал, можешь сдаться!

Гантарас довольно улыбался. Влажные кудри липли к лицу, ноздри часто раздувались.

– Только не сегодня. Не могу же я опозориться перед будущей женой.

Арунас сделал резкий выпад, но Гантарас сумел уклониться и, почти танцуя, оказался за спиной.

– Не волнуйся об этом. Любая мечтает выйти за будущего короля. Слышал бы ты, как по тебе вздыхают дамы на балу.

Арунас смущённо отступил. Он замечал взгляды, обращённые в его сторону, но ему казалось, что юные красавицы смеются над ним. Высокий и рослый, с копной каштановых волос, он напоминал себе медведя. Косолапого и неловкого.