Тогда Йонас растерял всё природное обаяние и, как провинившийся мальчишка, во всём признался. Рута могла выгнать его и запретить появляться там, ведь должности охотника у него больше не было, как и права стрелять дичь в королевском лесу. Но поступила иначе и, узнав, что идти ему некуда, даже пригласила к себе. Однако Йонас неправильно понял её щедрое предложение и быстро оказался за дверью. К его счастью, дверь в её дом не закрылась для него навсегда, и пусть тёплыми друзьями они с Рутой так и не стали, он мог прийти к ней на чай и обсудить последние новости.

Суп из оленины пах скверно, иногда Йонасу думалось, что готовят местные кухарки вовсе не из оленей, а из крыс, которые то и дело сновали между табуретками. Его утешала лишь мысль о том, что он лично доставлял тушки оленей на кухню, так что надежда, что именно их используют для блюд, всё-таки была. Йонас и сам умел неплохо готовить, и в хорошую погоду он лично жарил мясо на костре.

В один из таких дней он и познакомился с Мортой. Она вышла из леса и совершенно бесцеремонно устроилась прямо у его ног. Тогда Йонасу удалось достать всего лишь зайца и делиться добычей он не был намерен. Он чётко высказал свою позицию, но огромная добродушная морда была с ним категорически не согласна и в ответ уставилась на него жалобным взглядом, тихо поскуливая. Отказать даме Йонас не смог.

С тех пор у него была собака. Хотя сама Морта могла бы с этим поспорить. Она исчезала и появлялась по своему желанию, и Йонас не знал, что подсказывало ей, где его искать. В любом случае, ходить по лесу в компании было веселее, и, хотя Морта была не охотничьей породы, они отлично находили общий язык. Она словно чувствовала, когда ночь будет особенно холодной или тоска – невыносимой, и всегда оказывалась рядом. Йонас по-своему заботился о Морте: делился мясом, купал и незаметно проводил внутрь таверны, когда за окном бушевала непогода.

Последнюю ложку супа Йонас залил в себя через силу: он не знал, когда и где сможет в следующий раз нормально поесть. Стоял октябрь, погода была особенно непредсказуемой. Ещё днём держалась невыносимая духота, он едва шёл по лесу, а уже сейчас за окном бушевала гроза. Дождь с силой хлестал по старому окну, капли подтекали через неплотно закрытые рамы.

Йонас не планировал задерживаться в «Кривом роге» надолго, но теперь ему не хотелось уходить из дурно пахнущего и неуютного, но всё-таки помещения. Он натянул капюшон на лицо и прилёг на стол, положив руки под голову. Денег на постель у него не было, оставалось надеяться, что хозяин смилостивится и не станет выгонять посетителей в такую непогоду.

За соседним столом сидела компания из четырёх человек. Как Йонас ни старался, он не смог разглядеть их одежду достаточно для того, чтобы понять, чем они занимаются. Впрочем, сейчас все они занимались только одним – выпивали. И Йонас бы не обратил на них внимания, если бы не одна мелочь: в отличие от всех посетителей «Кривого рога», которые громко горланили, лапали обслуживающих их девиц и жаловались на жизнь, они сидели тесным кругом, склонившись друг к другу, и говорили не так громко, как остальные.

Йонас подумал, что именно так могли бы выглядеть заговорщики. И несмотря на то, что он никогда не считал себя любопытным, ему стало интересно, что обсуждают эти люди. Он осторожно подвинулся ближе и прислушался. Точно разглядеть, кто именно говорит, было невозможно, но сам разговор Йонас слышал довольно отчётливо.

– Побоялся бы о таком говорить! – голос звучал возбуждённо и немного испуганно, будто говорящий только что услышал что-то недопустимое.