Поощрение или принуждение

Докладчик и представитель Правительства подчеркивали, что законопроект не предусматривает какого-либо принуждения к переходу на хутора. Неожиданным оппонентом выступил Балаклеев, сказав то, что Г. Дума привыкла слышать от кадетов: по сведениям с мест, ходатайства общин о землеустройстве наталкиваются на встречное условие перейти на хутора.

Составной участок – в надельном или в частном владении (ст. 3)?

Положение о землеустройстве в правительственной редакции касалось только надельных земель и тех, которые подобны им по характеру своего приобретения – куплены через Крестьянский Банк или на общественные деньги. Комиссия подчинила положению о землеустройстве все земли, принадлежащие крестьянам «или лицам других сословий, по быту своему не отличающимся от крестьян», независимо от способа приобретения этих земель (ст. 2).

Возникал вопрос: как быть с составным отрубом, полученным при разверстании из надельных и вненадельных земель? Должен он считаться надельной землей или частной? Во всяком случае, неудобно было его оставлять составным, поскольку разноправность угрожала его целостности: например, его нельзя было бы передать целиком по наследству.

В правительственной редакции весь составной участок приобретал характер надельных земель (ст. 3^>1), а в редакции комиссии – частных.

Надельные земли подлежали ряду ограничений, поэтому вариант комиссии был удобнее. Несправедливо, чтобы частные земли, купленные крестьянами за свои средства, после разверстания попали под ограничения надельных земель, теряя свою рыночную стоимость. «Крестьяне купили свою землю не для того, чтобы кто-либо другой ею распоряжался и перевод этих земель в надельные земли будет безусловно вторжением в гражданские права крестьян», – говорил гр. Капнист.

Правительственную редакцию отстаивали не только правые, но и кадеты. Шингарев отметил «осторожность» Правительства, сказав, что если, мол, «даже современное Правительство» в данном случае проявило осторожность, значит, вопрос совсем серьезный.

Сторонники сохранения за составным отрубом характера надельных земель отмечали, что перевести надельную землю в разряд частновладельческой мы всегда успеем, а между тем сейчас этот переход таит в себе опасность обезземеления крестьян. Марков 2, конечно, заявил, что крестьянская надельная земля, став частной, «попадет в руки жидов».

«Вся эта земля уйдет от крестьян чрез земельные банки или непосредственно в руки жидов, и это я считаю необходимым здесь громко сказать, – говорил он. – Я заявляю, что всякий из членов Г. Думы, который примет эту ст. 3 гл. I, … который будет голосовать за принятие этой статьи, будет голосовать за то, чтобы русская крестьянская земля перешла в руки жидов, и пусть это все знают: народ заклеймит такой поступок на всю жизнь их и детей их, и им скажет: вы продали русский народ жидам, помните – это вы продали русскую землю. (Рукоплескания справа)».

Националист Цитович попытался успокоить правых указанием на то, что евреи не имеют права приобретать землю в Российской Империи. Впрочем, не исключена была скупка земель через подставных лиц.

Крестьянин Кузовков обвинил кадетов в том, что они, всегда «сильные сторонники за свободы», в данном вопросе, наоборот, требуют сохранить ограничения для крестьянских земель.

Шингарев возмутился: «депутат Кузовков, вероятно, чрезвычайно мало знает ту самую свободу, которая именуется свободой помирать с голода. (Рукоплескания слева). Вот когда крестьян в массе выгонят с их надельных земель, которые превратятся в земли частного владения, когда у них за долги опишут их последние, кровные земельные участки, когда они выйдут на улицу без работы, без дома и без земли (