– Это и есть моя комната. Та – мамина. Если тебе это будет интересно, можешь обратить внимание на моих чудозавров.

– Твоё хобби, – вспомнил он. – Фигурки из глины. Ничего себе, у них и дом есть!

– А ещё имена и истории.

Я оставила его созерцать смешных зверьков, а сама взяла в коридоре спортивную сумку, и быстро положила туда всё необходимое. Потом переоделась, выбрав зауженные джинсы, белую рубашку свободного кроя и белые кеды, и тщательно причесала волосы, которым нужен был отдых от причёсок. Поправила на застеленной маминой кровати мелкие складки, поцеловала её фото, и вернулась в гостиную, где застала Константина с крупным фиолетовым зверьком в руке.

– Вот этот мне больше всех нравится. У него такой вид, будто он всё про всех знает.

– Мама назвала его Ум Умычем, так что ты недалёк от истины.

– Хм, – сказал он с долей уважения. – Каждый со своим характером, значит. Кстати, где твоя мама?

– В отъезде. Скажи, что можно подарить твоей сестре?

– Если хочешь, привези одного из этих чудиков. Ей точно понравится.

– Какого ты бы сам выбрал для неё?

– Ну, например, вот этого, жёлтого. У него безумие в глазах и хвост торчит вверх – прямо-таки копия Дины.

Я хмыкнула.

– Хорошо, сейчас упакую его.

Пока я занималась этим, Константин рассматривал и щупал остальных чудозавров. Потом разглядывал домик, сделанный по всем правилам настоящего: со светом, обоями, и даже досочками на полу.

– Тоже твоих рук дело?

– Нет, это мама постаралась. Она поклонница румбоксов, хотя этот не покупной. Его мы целиком придумали сами.

Он аккуратно поставил фигурку на место и окинул меня внимательным взглядом.

– Ты хорошо выглядишь.

– Спасибо, ты тоже.

На нём был в этот раз лёгкий льняной костюм и светло-голубая рубашка, а волосы свободно падали на лоб. Константин протянул мне руку, но я только покачала головой.

– Здесь нас никто не видит. Смысла в лишних прикосновениях нет.

– Тебе в любом случае придётся подпустить меня ближе, апельсинчик.

– Вот когда это будет действительно необходимо – я снова с тобой и потанцую, и в щёчку чмокну. А пока что, Константин Дмитриевич, уважайте мои границы.

– Хорошо, Вера. Я постараюсь, – кивнул он без улыбки, хотя в глазах плясали весёлые искры. – Прошу вас следовать за мной к машине, и, пожалуйста, дайте мне вашу сумку. Может, я и не всегда добрый, но заботливый уж точно.

Вместо руки я подала ему пакет.

– Здесь одежда и украшения, которые ты купил.

– Оставь пока, милая. Может, ещё пригодятся.

6. Глава 6

Поздняя осень была в этом году на удивление тёплой – ни снега, ни морозов, и деревья ещё в разноцветной листве. Я и носила либо короткую куртку, либо лёгкое пальто, раздумывая, нагрянут ли в ноябре настоящие холода, станет ли скользко на дорогах, придут ли кромешные дни, когда серое небо глотало яркие цвета, делая мир чёрно-белым.

Некоторое время мы ехали молча, а потом мне позвонила мама. До этого мы только переписывались, и я была рада услышать её голос. Она собиралась скоро ложиться, и сказала, что чувствует себя нормально – особенно потому, что ей попались отличные соседки по купе.

– Мы едим курицу и пьём чай, говорим о книгах, музыку слушаем. Как у тебя?

– Всё нормально. Помнишь ту синичку без лапки? Сегодня она снова прилетала.

– Отлично. – Я чувствовала в её голосе улыбку. – Значит, будет вновь и вновь возвращаться. Передавай ей привет!

– Обязательно. Доброй ночи тебе и соседкам, – сказала я. – Люблю и крепко обнимаю.

– И я тебя, Вера. Береги себя!

Я убрала телефон, и Константин сказал:

– Вы с мамой близки.

– Так и есть. Как ты это понял?

– По твоим интонациям. – Он улыбнулся. – Со мной ты говоришь иначе.