Я вздохнула. И нескольких часов не прошло, как мама уехала, а меня уже вырывали из привычного тихого мира. Может, оно было и к лучшему. Может, всё это поможет мне прийти в себя, обозначить новые ориентиры… Константин по-своему истолковал моё молчание.

– У меня хорошая семья, Вера, – сказал он. – Они тебя не обидят.

– И поэтому ты им лжёшь? – не сдержалась я.

– Я хочу уберечь их от последствий моей ошибки. Полина, она… – Он усмехнулся невесело. – Нравилась мне, но создавать с ней семью было безумием. Конечно, она бы продолжила играть роль, изображая вежливую и милую особу, но это не могло длиться вечно.

– И ты рад, что избавился от неё.

– Именно так – избавился. – Он посмотрел мне в глаза. – Но, знаешь, я действительно хотел этого ребёнка. Была бы девочка – заплетал бы ей косички, бантики всякие красивые покупал, кукол и дома для них. Научил бы на велосипеде кататься, на роликах, на коньках. А с сыном ходил бы в спортзал, на рукопашный бой, учил бы его водить машину и мотоцикл. Я был бы хорошим отцом. – Он хмуро посмотрел в сторону. – Я был готов им стать.

На мгновение мне стало жалко Горова. Сомнений не было: он говорил это искренне.

– Ты молод. У тебя ещё будут и сын, и дочь, и любимая женщина.

– Будут, – кивнул он. – А пока что помоги мне не расстроить близких.

Спорить дальше у меня не было сил.

– Ладно, я поеду. Куда именно?

Название района мне ни о чём не говорило, но, когда Константин объяснил маршрут, я немного сориентировалась.

– Значит, ехать часа полтора, не меньше. Надолго?

– До воскресенья. Вечером я отвезу тебя домой, и, думаю, родителям этого будет вполне достаточно.

– А что ты скажешь им потом?

Он допил чай и усмехнулся.

– Что мы оказались слишком разными, и я стал инициатором расставания. Устроит?

– Мне всё равно. Главное, чтобы это поскорее закончилось.

Он положил руки на стол, сплетая длинные пальцы.

– Я настолько тебе неприятен?

– Мне сейчас не до игр в любовь, и я в принципе не одобряю притворство. Одно дело – фильмы, и совсем другое жизнь. Глупо тратить её на ложь.

– Хочешь искренности?

– А кто её не хочет? Я – за серьёзные отношения, в которых есть место и доверию, и страсти.

Он подался вперёд, пристально меня изучая.

– А если я скажу, что ты мне действительно нравишься?

– Тогда я отвечу, что ты не в моём вкусе.

Он рассмеялся.

– Что же, спасибо за честность, Вера. Какие же тебе по вкусу?

– Мне нравятся кареглазые брюнеты, если ты спрашиваешь о внешности. Говоря о характере, я бы назвала три главные черты: доброта, верность и порядочность.

– В таком случае, ты могла бы завести собаку, – сказал он, и я молча поднялась, чтобы помыть чашки. – В чём дело?

– Неужели ты думаешь, что этой фразой показал своё остроумие? Или ты из тех, кто действительно считает, будто существу мужского пола эти качества не могут быть присущи? В таком случае, я скажу, какие качества категорически в мужчине не приемлю. И на первом месте будет тщеславие пополам с нахальством!

Константин поднялся и встал у меня за спиной – нарочно близко, чтобы раздражать, но я продолжила спокойно:

– Впрочем, в твоих словах есть доля истины. Собаки превосходят мужчин по уровню чувствительности, ибо любят бескорыстно, и готовы за своего хозяина отдать жизнь.

– А ты бы отдала жизнь за любимого? – спросил он.

Допускать, чтобы он видел мои глаза, определённо не стоило.

– Да, Костя. Отдала бы. И я буду своему избраннику верна.

Я поставила чашки на сушилку и убрала пирожные в холодильник.

– Соберу вещи. Ты можешь подождать в гостиной.

Он последовал за мной до дивана, по пути спросив с прежней насмешкой:

– А спальню не покажешь?