– Это был голос обвиняемого?

– Я едва смогла его узнать. Мне пришли на ум слова, которые мистер Хьюм сказал днем…

– Вы попробовали открыть дверь?

– Да, один раз.

– Она была заперта изнутри на засов?

– Ну, я не подумала тогда про засов… Но да, дверь была заперта.

– Что потом?

– В коридоре появился Дайер, одетый в пальто и шляпу. Я подбежала к нему и сказала: «Они там дерутся. Убивают друг друга. Останови их». Он ответил: «Я схожу за констеблем». Я возмутилась: «Раз ты такой трус, беги позови мистера Флеминга».

– Что вы сделали потом?

– Мне кажется, я приплясывала на месте от нетерпения, а он никуда не шел. Сказал, что лучше сходить мне, чтобы не оставаться в доме одной. Я согласилась и пошла.

– Вы быстро нашли мистера Флеминга?

– Да, он как раз спускался по лестнице своего крыльца.

– Вы вместе вернулись в дом?

– Да, и встретили Дайера, когда он выходил из кухни с кочергой. Мистер Флеминг спросил: «Что происходит?» – а Дайер ответил, что в кабинете тихо.

– Дальше вы направились к кабинету?

– Дайер постучал в дверь. Потом мистер Флеминг, гораздо сильнее.

– А потом?

– Мы услышали шаги, я имею в виду в кабинете; потом стали двигать засов.

– Вы совершенно уверены, что дверь оказалась закрыта на засов, который необходимо было отодвинуть?

– Да, это было понятно по звуку. Засов двигался медленно, рывками, и дверь слегка дрожала.

– Сколько, по-вашему, прошло времени, пока засов не был полностью открыт?

– Не знаю, наверное, немного. Но мне показалось, что прошла целая вечность.

– Возможно, прошла одна минута?

– Да, пожалуй.

– Скажите присяжным, что произошло дальше.

Но она не хотела говорить с присяжными. Не отрывая взгляда от своих рук, охвативших бортик кабинки, мисс Джордан продолжала:

– Дверь открылась на несколько дюймов, и я увидела того человека. Он посмотрел на нас, затем раскрыл дверь нараспашку и сказал: «Пожалуй, вам лучше зайти». Мистер Флеминг бросился вперед, Дайер последовал за ним.

– Вы не вошли в комнату?

– Нет, я осталась на пороге.

– Скажите, что именно вы увидели.

– Эйвори, лежащего на спине у стола, ногами ко мне.

– Вам знакомы эти фотографии? Мне показалось, вы кивнули, мисс Джордан? Да. Спасибо. Возьмите их, пожалуйста. – Он передал свидетельнице желтую брошюру. – Взгляните на фотографию номер пять. Мистер Хьюм лежал в этой позе?

– Думаю, да.

– Поверьте, я глубоко… Да, можете их положить. Насколько близко к телу вы находились?

– Я не прошла дальше порога. Они сказали, что он умер.

– Кто сказал?

– Кажется, мистер Флеминг.

– Можете вспомнить, что говорил обвиняемый?

– Я помню, как мистер Флеминг задал ему вопрос и обвиняемый ответил: «Полагаю, вы скажете, что это сделал я». Мистер Флеминг сказал: «Выходит, его убили вы; надо вызвать полицию». Я хорошо помню все, что видела, но кто что сказал, припоминаю с трудом. Мне было нехорошо.

– Как вел себя обвиняемый?

– Он был спокоен и прекрасно владел собой, вот только галстук его болтался поверх пальто.

– Что сделал обвиняемый, когда мистер Флеминг предложил вызвать полицию?

– Он сел в кресло у стола, достал из внутреннего кармана портсигар, взял сигарету и закурил.

Мистер Хантли Лоутон застыл на пару секунд, касаясь стола кончиками пальцев. Затем наклонился к своему боссу и о чем-то быстро заговорил; мне показалось, что это была уловка, призванная подчеркнуть последние слова свидетельницы. Конец допроса был похож на глоток свежего воздуха после погружения в океанские глубины. Каждый присутствующий в зале, кроме, пожалуй, судьи, бросал украдкой взгляды в сторону обвиняемого. Перо судьи Рэнкина замерло на месте; он поднял голову от тетради и терпеливо ждал. Свидетельница, очевидно, решила, что проведет на своем месте остаток жизни, и пыталась с этим смириться.