– Сколько раз стрелял?

– Два. С первого раза положил, а потом решил подстраховаться.

– А кто ж еще стрелял?

– Я, Сергеич, – смущенно сообщил Терентьев Сергей, которого Леша знал давно.

– По ком, Серега?

– Да вон, из-под Шарика лису взял пулей!

– Да ну?!

– Вон лежит, уже хороша, рыжая плутовка!

– О, Серега! С тебя литр. Такой воротник Трофимовне принесешь!

– Да не вопрос, Сергеич. Все есть в машине.

– Ну, мужики, – начал было Рожков, но тут на дорожке показались остальные члены бригады, которые оживленно и громко разговаривая, несли на перекладине дикого кабана. Все, наконец, собрались у лося, цокая языком, трогали рога, пожимали руку Сергею и Ивану.

Витя подогнал машину. После случая с Лешей он заставил Диму Белого написать заявление «по собственному» и «попросил» больше никогда не показываться ему на глаза. Теперь, впрочем, как и раньше, он сам водил машину. Тем временем, егеря быстро освежевали добытую дичь и, уложив потроха (единственное, что оставалось охотникам) в полиэтиленовые мешки, загрузили добычу в машину. Решили сделать еще два загона и на этом закончить охоту и ехать в деревню готовить печенку.

Во втором загоне трое охотников промазали по кабанам, а одного положил-таки Рожков. На радостях он предложил охотникам поменяться с Алексеем ролями, а ему, Леше, самому стать на номер как новичку: авось на удачу. Волнуясь, Леша стал на номер в третьем загоне. Номер Виктор выдал не аховый: справа смешанный лес, слева чистый бор. Зарядив пулями два ствола, Алексей расчистил под ногами площадку от сучьев и шишек, вскинул ружье, прикинув сектор стрельбы, и стал ждать. Послышался длинный сигнал охотничьего рога – загон начался. Голоса егерей издали на самом деле казались едва слышимой музыкой, приближаясь, превращались в настоящую симфонию таинства загонной охоты. Несмело залаяла Юта, завизжала и стихла. Ага! Нашла зверя! Подняла. Зверь пугнул собаку. В подтверждение этих слов злобно зазвенел голос сучки, и к нему присоединился такой же злобный хриплый лай Кучума. Собаки лаяли на одном месте, а голоса загонщиков затихли.

«Эх, – с досадой подумал Алексей, – загонщики халтурят, молчат». Словно услышав его, загонщики разом заголосили, завопили, подгоняя зверя на стрелковую линию. Смолкли собаки – зверь пошел. Снова лайки заработали в районе правого фланга – противоположного от Алексея. Напряжение спало, Алексей поставил ружье на предохранитель. Вдруг с правой стороны послышался шелест. Алексей неслышно перевел вперед предохранитель, замер, сжимая ружье прикладом у бедра, стволами на уровне глаз, как на стенде. Шорох повторился, и из подлеска выскочил заяц.

– Ах, чтоб тебя! – незлобно прошептал Алексей, вспоминая примету: «Заяц на глаза – копытные с глаз». Не замечая Алексея, невылинявший беляк протопотал через тропинку, на которой стоял охотник, и исчез в зарослях папоротника. Предохранитель снова поставлен на место…

Собаки неожиданно заработали совсем недалеко. Злобно, активно, звонко, они то умолкали, то опять заливались звонким лаем. Гон собак приближался вдоль стрелковой линии к Алексею. Он напрягся. Сердце опять застучало где-то в районе подбородка. Собаки стихли. Вот-вот должен прозвучать выстрел: загонщики плотно приближались к стрелковой линии. Кабана он не увидел – услышал. Громкое сопение, стук копыт, раздвигающиеся лапы кучки молодых елок. Опять сопение. И из елочек вылетела огромная туша секача. Леша уже держал ружье на плече, мушка сразу же уперлась в голову. Поднятая на загривке шерсть, седые бока, поднятый вертикально толстый рыжий хвост, блестящие клыки. Громкий топот копыт в прыжках по мягкому мху. Могучее дыхание. Мушка упирается в лопатку. Нажатие на спусковой крючок. Выстрела не почувствовал. Успел заметить, как вздыбилась еще больше шерсть на холке, услышал шлепок пули. Но кабан продолжал бежать. Второй выстрел был явно неприцельным и прошел мимо. Пока Алексей перезарядил ружье, кабан исчез, но буквально летящие за ним лайки зашлись в малиннике злобным лаем, а потом рычанием. Эх, сходить с номера нельзя. Где сердце? Где дыхание? Один адреналин будоражит сознание, делая невесомым все тело, не говоря об оружии. Собаки на месте. Рычат, лают. Зверь лежит – точно! Слева номеров нет, и Леша, в нарушение инструкции, сбегает с номера, пробирается через мелкую поросль, малинник к собакам, держа ружье наготове. Загонщики-черти опять замолкли. Вот он! Огромный секач лежит на боку, а собаки рвут шерсть поверженного зверя. Держа голову секача на мушке, Леша подходит к нему. Собаки, кося глазом на Алексея, продолжают рвать шерсть. Кабан мертв. Леша быстрым шагом, оглядываясь, ликуя, возвращается на номер. И вовремя. Из загона стали выходить загонщики, и никто не заметил грубейшего нарушения правил техники безопасности со стороны егеря. Первым подошел друг-коллега Гриша: