– Надо помазать.

Ага, глаза свои помажь, чудовище в человеческом обличии.

– Ты что-то сказала?

– Буду благодарна, если вы мне передадите мазь.

Закрутив крышку, он неожиданно кинул в меня эту самую баночку. Я поймала.

– Ты что-нибудь хочешь?

– Домой.

В этот момент мой желудок решил подтвердить это естественным возгласом, что, конечно же, не прошло мимо ушей оборотня. Тот заулыбался под мой раскрасневшийся вид.

– Голодна.

– Как это вы догадались? – саркастично заявляю, состроив гримасу.

– За что же мне такое наказание. Ты просто Немезида по мою душу.

– Это я наказание, это я-то Немезида? – это вообще что такое? – Отпустите меня и моего папу! Что он вам сделал? Почему вы не можете оставить нашу семью в покое? Мы так хорошо жили, пока не появились вы! Лучше бы вас не было!

Ох, черт, похоже я зря это сказала.

12. Глава 12

– Папа! – бросившись в объятья отца совершенно забываю обо всех планах побега и мести. – Ты в порядке?

Да, он точно в порядке. В сердцах я уже и не надеялась его увидеть. В голове было только самое ужасное.

Папа крепко обнимает меня, утыкаясь губами в макушку. Руки сжимают плечи и талию, а я всем телом чувствую его дрожь, которая в ответ передается и мне.

– Со мной все хорошо, пап.

– Милая, – его руки касаются моих щек. Он вглядывается в мои глаза и явно хочет что-то сказать, но не решается. Я веду его к кровати, сажусь вместе с ним, держа его за руку. Я готовилась услышать худшее.

– Папа? Ну же, скажи что-нибудь, не молчи.

Наше уединение нарушает вошедший Астахов. Никогда я еще не видела отца таким напуганным, растерянным. Он прижимает меня к себе как в последний раз. Я обнимаю его в ответ, глядя на Астархова.

Уже переоделся. Не в том, в чем был несколько часов назад. Прилизанные блестящие, черные волосы, словно лакированные ботинки, черная кожаная куртка, черная футболка и брюки того же цвета. Часы блестят в такт серебряной цепочки на его шее.

Его взгляд сосредоточенно скользит по мне. Я даже не могу отвернуться, не могу взглянуть снова на отца, настолько мы сцепились взглядами.

– Ты сказал ей?

– Что сказал, папа?

– Понятно, – говорит Астахов, хрустнув шеей. Засунув руки в карманы брюк, он взглядом указал мне на выход.

– Папа?

– Тебе придется пойти с ним.

Я снова перевожу взгляд на оборотня. У меня волосы встали дыбом по всему телу от его темной зловещей ауры. А уж как подумаю, зачем я должна пойти с ним, все тело начинает сотрясаться. Сжимаю зубы и хмурю взгляд, сводя брови у переносицы, полностью отзеркаливая выражение лица оборотня. Пытаюсь открыть рот – не выходит. Как будто заколдованная. Могу лишь смотреть и мычать от злости.

– Не волнуйся. Никто с тобой ничего не сделает, – говорит непринужденно. Способ успокоить? Да ни фига! Только больше сомнений подбросил. Мне казалось, оборотни должны не скрывать свою агрессию. Этот же старается казаться овечкой. От этой мысли я неожиданно для себя прыснула со смеху, притянув два удивленных взгляда.

– Простите, – зачем-то извиняюсь я, стараясь больше не засмеяться. – Просто я думала о том, что оборотни никогда не скрывают свой скверный характер и настроение. А вы пытаетесь казаться сейчас милым. Это вам не идет.

– Лена, – шепчет отец сжима мою руку. Мозг пытается обратно встать в ячейку адекватности и все же это не так-то просто, когда я смотрю на Астархова.

Если бы я не знала, что он оборотень, и будь он в домашнем трико с растрепанными волосами, то вполне себе решила, что это домашний семейный человек, любящий свою жену и маленьких детей. Работающий на каком-нибудь заводе по металлу или охранником.

Невозмутимое выражение лица все же дает пробоину. Он улыбается. И эта улыбка совершенно не похожа на предсмертную, ту что я могу видеть в последний раз.