Истинная – Бог в глазах оборотня. Её нельзя найти, её можно только заслужить и завоевать. Она не такая как другие, она особенная, неповторимая. Жидкий огонь, сжигающий все внутри, ярость и непокорность. Жгучая, словно перец чили и необъяснимая как сверхъестественные способности. Только я привык все получать очень легко, но у Луны на меня были совершенно другие планы.
Набросившись на девчонку и заглушив крик о помощи жестким поцелуем, я понял, насколько проклят, ведь моя пара не волчица, а человек.
#Властный, но горячо влюбленный оборотень
#Откровенно
#Есть нецензурная лексика

11. Глава 11

Глава 11

Эти игры в гляделки я переросла.

С его лица невозможно было считать ни одну эмоцию. Злой он, уставший или задумчивый? Лицо с кирпичного завода не меняется.

Какого черта он вообще прожигает во мне дыру? Может, с моим лицом что-то не так? Ну конечно, опухшая от слез и недосыпа. Что ж еще у меня может быть с лицом.

– Так и будете на меня смотреть и молчать? – зря я, наверное, выпалила так резко и озлобленно. Зашибет ненароком. Но, он даже не моргнул. Решил, наверное, что я от природы такая невоспитанная. Правильно-правильно.

– Сколько тебе полных лет?

Не думала, что от этого вопроса мурашки начнут изводить меня как безумные. Я впервые обрадовалась своему возрасту. Ведь это аморально иметь виды на несовершеннолетнюю! Хотя кто их знает, на что они способны. Нелюди!

Боже. Пусть он меня отпустит, когда узнает, сколько мне лет.

– Шестнадцать исполнилось. А вы с какой собственно целью интересуетесь, дядя!?

Ого, похоже, я его задела. За живое. Триггерим на слово «дядя»?

Невольно улыбнулась. Оно как-то само. Дядя же напрягся, и лицо изменилось. Вот они, эмоции. Расстроенный, слегка опечаленный? Пади седину разгляжу у висков, если он сядет ближе.

Нет, если он сядет ближе, я в него стакан с водой и перцем запущу.

– А вам сколько?

– Шестнадцать… дважды.

Что за...? Что за хрен он несет?

Да он открыто издевается! Почему сразу нельзя сказать «Мне сорок». Ладно, ложь это. Сорок ему не дать. Тридцать пять-тридцать восемь, Но явно не тридцать два.

Впрочем, откуда мне знать, как оборотни выглядят в тридцать два, тридцать пять и сорок? Может ему вообще полтинник, просто сохранился. В конце концов, Ленин в мавзолее тоже отлично выглядит, а ему уже ого-го. Может, и он был из этих самых…

А гад напротив меня неожиданно заулыбался. Что его так рассмешило? Мне охото задеть его за больное. Я три дня тут сижу в сумасшествии. Хотелось бы избавиться от этой спеси на оборотне. Он же оборотень? А что, если все-таки нет?

– Хорошо сохранились. Вы убьете меня? – спрашиваю глядя в его глаза. Нет, все-таки оборотень. Зрачок, неожиданно принявший вертикальное положение, заставил меня вздрогнуть.

– Нет, конечно, – отвечает слишком просто, почти что по-дружески и мне определенно точно не нравится то, как он на меня смотрит.

– А что будет с моим отцом?

– Зависит от тебя.

– От меня? – пальцы сжимают подушку. Спокойствие не удается держать на балансе. Нервы снова накаляются, и оборотень это понял. – Что вам от меня нужно? – несколько секунд я только и слышу, как мое сердце грохочет со скоростью лошадиного галопа. – Молчите? Значит, и вправду убьете.

– Детей я не трогаю.

– Я не ребенок! – прикусываю язык. Ну что ж ты Лена самой себе яму роешь?

– Да, похоже, будет все-таки сложно.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Скоро поймёшь.

Оборотень поднимается с нагретого места и направляется на выход. Но я не готова его отпустить без ответов. Я вообще не готова его отпустить. Да, я ненавижу его за то, что он оборотень, но, мне кажется, если я сейчас останусь одна, меня немыслимой волной накроет паника, и я не справлюсь. Мне нужно еще немного времени… немного времени.