– Как вас зовут? – зачем мне это знать? Лучше бы путное что-то спросила.

– Вячеслав.

Вячеслав? Неужели этот тот самый оборотень? Не может быть. Слишком просто одет, слишком нормальное лицо. И пофиг, что кирпичом. Сейчас у всех такое. Слишком не похож на убийцу, на того, кто способен сожрать человека.

Слишком много слишком…

– Судя по твоему выражению лица, ты обо мне что-то знаешь.

Судя по моему выражению лица? А какое у меня выражение?

Вспыхиваю и сию секунду прикладываю к щекам ладони. Я затрудняюсь что-либо ответить оборотню, пока тот испепеляет меня взглядом.

Вячеслав, похоже, передумал уходить. Облокотившись спиной на дверь, он заложил руки на груди и принялся внимательно изучать меня, как нечто странное, не похожее на все с чем он когда-либо сталкивался раньше.

– Фамилия Астархов тебе знакома?

Не может быть. То и вправду он. Живой, мразь такая! Не дождётся он от меня истерики и страха!

Но что если ему будет не угоден любой мой ответ и он с легкостью заберет жизнь моего папы? Если скажу, что всякое о нем знаю, он и меня убьет? Впрочем, разве я знаю больше, чем все остальные? Нет, только ночь дикой волчьей охоты меняет многое.

– Я знаю вас, – отвечаю совершенно спокойно, как будто от этого зависит моя жизнь. Что, скорее всего, так оно и есть.

Сжимаю зубы в попытке не ляпнуть лишнего. Сердце может и стучит как бешеное, того глядишь проломит грудную клетку, но головой осознаю, что во мне нет страха больше и нет отчаяния, только ненависть. Такой сильной, иногда, кажется, она может сжечь все дотла и всех, кто рядом.

– Знаю, что вы хотите убить моего папу. Возможно, ваши люди… – Люди? Может, стоило сказать монстры? – Уже его убили, пока вы здесь пытаетесь казаться хорошим! – перешла неожиданно на рык… и слезы. Они все-таки решили не оставаться в стороне. Не хочу… не хочу быть перед ним слабой!

Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание и вытираю слезы. Мужчина неожиданно складывается в три четверти под гортанное рычание, держась одной рукой за сердце, другой опираясь о стену.

– Успокойся и перестань плакать, – говорит с жалобным стоном глядя на меня. Не знаю, как так вышло, но я действительно в мгновение успокоилась. Нет, я по-прежнему его ненавидела, просто истерика мгновенно пропала. Может потому, что мне нравилось видеть его страдание? Интересно, что с ним? А вообще, с какой стати мне интересно…да пошел он! – С твоим отцом все в порядке. Даю слово. Я его не трону. Твоя нога сильно болит?

– Нога? – я про нее вообще забыла. И то, как зудит я почувствовала лишь, когда он спросил. Оборотень неожиданно приблизился к кровати и присел рядом с моей отпущенной на пол ногой. Рука коснулась лодыжки, и я как ошпаренная дернулась к спинке кровати.

– Дай-ко гляну.

– Нет! – дергаю ногой и отползаю от мужика. Чего он прицепился?

– Я сказал, покажи ногу. Живо. Иначе оторву ее!

Вот же урод!

Под страхом лишиться жизни делаю так, как велит оборотень. Ледяными пальцами он обхватывает мою ногу и принимается снимать бинт.

– Что вы делаете? Не надо! Мне больно!

– Хочу посмотреть.

– Меня монстр укусил!

– Бедняжка. Мне его очень жаль.

– Чего-о-о? – усмехаюсь нервно. – Отпустите уже, а?!

– Не дергайся, тогда отпущу.

Замираю, пока он разматывает бинт и принимается осматривать укус. Тоже мне доктор хренов!

– Изверг! – взвизгнула, стоило его пальцу коснуться укуса. А он еще и улыбнулся, гад!

Отпустив мою ногу, поднялся с колена и подошел к полке, где лежало несколько новых упакованных бинтов и мазь. Взяв одну баночку, он открутил крышку и преподнес ее к своему носу. Поморщился.

Да, она реально воняет ужасно.