– Я не знаю. Надо подумать… чем бы ты мог заняться. Чем ты занимался в Австралии?

– Я работаю, вообще-то.

– Да? И где?

– В охранном агентстве.

– Правда? Никогда не говорил мне об этом…

– Ты никогда не спрашивала.

Джек поднялся и отошёл к окну. Он явно нервничал – пальцы сжимались в кулаки, потом снова разжимались. С улицы доносился приглушённый лай соседской собаки, в листве за домом вскрикнула птица. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь жалюзи и пересекали пол мягкими полосами. Один из них лёг на него, высветив пол лица – вторую половину скрыла тень. Он стоял будто на грани – между светом и тьмой, между решением остаться и импульсом уйти.

Марии стало не по себе. Снова. Опять это чувство – её хотят оставить. Как будто внутри неё кто-то рвёт связки, пытаясь закричать: «Нет! Не снова!»

В груди всё сжалось в жесткий, горький ком. До боли было обидно. Любая другая женщина отдала бы всё, чтобы оказаться на её месте. В ней было всё: красота, ум, вкус, воспитание. Она не была дурой, не была пустышкой. Её жизнь была устроена. Даже поколение вперёд – обеспечено, защищено, продумано. Что, чёрт побери, им всем не хватает?! Почему каждый мужчина считает, что может просто взять и уйти?!

Она смотрела ему в спину, не отрываясь. Сердце болезненно сжалось.

– Если я и тебе не нужна, катись и ты к чёрту! – выдохнула она, сорвалась с места и пошла прочь. Шаги её звучали резко, почти гневно.

Джек развернулся. Резко. В два шага настиг её, схватил за запястье, притянул к себе, другой рукой – крепко, но не грубо – обхватил её за шею, заставив встретиться взглядами.

– Ещё как ты мне нужна, – прошептал он, прожигая её взглядом. – Я не собираюсь тебя бросать.

Её глаза налились слезами, но она их сдержала. Всё тело дрожало. В этих руках ей было страшно – и в то же время, как никогда, хотелось остаться именно в них.

– Я люблю тебя, – сказал он, не отводя взгляда, и поцеловал. Долго и без остатка. В этом поцелуе было всё – боль, притяжение, гнев, собственничество, нежелание отпускать.

Когда он отстранился, его пальцы всё ещё были на её шее. Он посмотрел на неё и медленно произнёс:

– Но ещё раз пошлёшь меня – я уйду.

Они снова вернулись в Австралию. Джек пообещал, что, уладив дела, они снова уедут. И возможно будут так жить на две страны. Свою родину ему оставлять не хотелось, и она согласилась.

– И потом, нам надо построить дом заново, – сказал он, имея в виду свой остров. Их остров. Остров Любви. Теперь он так назывался.

Мария улыбнулась, вспоминая сколько всего было пережито на нем. И слез, и радости и любви… Они сидели уже в самолёте, держась за руки.

– Да, ты прав. Сделаем все и вместе с Гранде вернёмся. Она так хотела увидеть Америку…

Он тоже тепло улыбнулся и кивнул, зажав своими пальцами покрепче ее руку.

Почти три месяца они отсутствовали, но Гранде за это время стала выглядеть лучше. Она уже была практически здорова. Девушка, ее сиделка была ей не нужна, но она продолжала с ней жить, просто чтобы Гранде не оставалось одна. И как только Джек с Марией вернулись, Лиди, так звали наемную помощницу, попрощалась с ними.

Первым делом Мария накупила Гранде всевозможных нарядов. Марии хорошо был известен ее гардероб, что он включал в себя и она решила обновить его с лихвой. Целый чемодан вещей и всяких украшений, несколько ювелирных. Сережки, пару золотых и серебряных колец, браслеты, цепочки с кулонами и бусы. Джек сам чуть не расплакался, когда наблюдал за радостью своей младшей сестры. Она все мерила и с расширенными глазами от восхищения смотрелась в зеркало. «Это все мне?!», «Это тоже мое?!», «Уау, какая красота! И это тоже мне?!», «Я не сплю?!» и все в таком духе… Мария хохотала.