– Что? – обернулась я.

Дашка сдёрнула с себя рубашку с длинным рукавом, подскочила ко мне, быстро обмотала вдоль моего пояса, прикрыв заднюю часть.

– Ты там протекла, – зашептала она. – Не сильно, но всё равно видно, а здесь одни мужики.

– Спасибо! – поблагодарила я.

– У тебя что, эти дни? – продолжила она, глядя на меня с подозрением. – Недавно же были, ты купаться отказывалась…

– Наверное, не знаю, – стушевалась я, не соображая, что ответить.

– Кононов изнасиловал тебя? – Дашка схватилась за лицо, в ужасе распахнула глаза, пальцы рук побелели и начали трястись. – Марин?..

– Блин, Даша! – взвизгнула я. – Никто меня не насиловал, – зашипела прямо в лицо подруги. – Сама-то подумай, сколько времени прошло с момента, как Никиту с Алёнкой увезли до того, как вы приземлились у реки?

– Знаешь старый анекдот про три минуты и всю ночь? – нервно хихикнула Даша.

– Дура! – не выдержала я. – Ты хотя бы немного представляешь, как я испугалась? Гарью воняет на всю округу, горячий воздух бьёт, обжигает, будто огонь вот прямо здесь, а вертолёт улетает. Прямо на моих глазах сваливает в прекрасное далёко! Пашка орёт: «Бежим»! Я в жизни так не бегала, не представляла, что вообще могу так бегать. Я чуть не обоссалась от страха. Странно, что у меня только месячные начались, а не медвежья болезнь и заворот кишок какой-нибудь случился.

– Прости! – Дашка ринулась ко мне с объятиями, крепко схватила, но сразу же отступила.

К нам подошёл фельдшер скорой помощи, показал жестом, чтобы мы следовали за ним. В карете этот же фельдшер быстро осмотрел Дашу, дежурно спросил, есть ли жалобы, она честно ответила, что нет. С тем её и опустили.

– А вы с нами, – сказал он, глядя на меня и обрабатывая рану на щеке, которую до этого момента я не замечала. – Нужно исключить черепно-мозговую травму. – Он надавил мне на голову, на то место, которым я приложилась о здоровенную ветку. – Ну и обработать не помешает, – кинул на разорванные джинсы, где выглядывала ободранная коленка.

Что и говорить… королева красоты!

В приёмном покое меня встретили обеспокоенные родители, и я только тогда вспомнила, что не включила телефон, забыла о нём напрочь. Слишком много впечатлений для одной девятнадцатилетней студентки. Слишком много событий, экстрима, мыслей, эмоций.

– Марина! – подлетела мама, смотря на меня в ужасе.

– Чтобы больше никаких лесов, – заявил папа, обнимая меня и маму одновременно. – Никаких, поняла?!

Подошедшая медсестра пригласила в смотровую, родителей туда, естественно, не пустили. В итоге меня оставили в больнице под наблюдением врачей на сутки. За чем именно они собирались наблюдать, я не слишком вникала. За шишкой или ободранной коленкой?

Обрадовалась выдавшейся передышке. Дома хлопотала бы мама, ходил из угла в угол папа, повторяя, как заведённый: «А я говорил, осторожней надо быть». Или того хуже, примчалась бы бабушка из соседнего города и ревела бы надо мной, словно я погибла в том пожаре.

Мне же хотелось побыть одной, собраться с мыслями, понять, что делать дальше, как жить. С одной стороны – ничего особенного не произошло, тысячи людей на планете вступают в случайные половые связи, а с другой… все эти тысячи не были Павлами Кононовыми, а Паша был им, и от этого словно огонь рождался в сердце.

11. Глава 11. Марина

Прошло несколько дней как меня выписали из больницы, не найдя травм, подходящих для дальнейшей госпитализации. Царапина через всю щёку, шишка на голове, растёкшаяся зелёно-синей гематомой на лоб, разбитая коленка, на которую наложили шов. И остальные мелочи, такие как царапины на руках, синяк на бедре, следы укусов насекомых всех мастей. Словами папы – набор юного туриста.