– А что, я думаю, это может сработать, – согласился молодой человек. – Так верни ее к жизни и пусть вспоминает.

– Я же тебе говорила уже, что есть проблематичные люди… – Огнива сморщила носик. – Как ты помнишь, тело Марии пришлось сжечь вместе с ее вонючей конурой, а то, что сгорело в очищающем огне, нельзя вернуть. Можешь уточнить у средневековых инквизиторов. Соответственно, мы с тобой должны найти ей тело, в которое она может вселиться и все вспомнить. Фу, даже огненные мурашки побежали, как представила, что буду искать ей… вместилище.

– Она что, воскреснет в чужом теле? – удивился Макс.

– Почти.

– И как это будет выглядеть? Мы хватаем первого попавшего человека… желательно не имеющего родственников и друзей… и говорим Марии, что, типа, калитка открыта, можешь вселяться?

– Если бы, – вздохнула Огнива. – Тут тоже есть свои нюансы. В живого человека душа умершего вселиться не может, потому что сосуд полон – он занят. Это умеют только демоны и всякие другие существа из моего мира или из мира наверху, – Огни подняла голову и замерла на секунду, после чего снова посмотрела на Макса. – И для Марии придется искать тело недавно умершего человека, которое пустое, нормально сохранилось и не успело испортиться.

– Огнива, – настороженно произнес Макс. – Ты что, хочешь кого-то убить?

– Это тоже выход. Но нет, – продолжала Огни, словно размышляя вслух. – Это было был бы слишком щедрым подарком старухе. Еще не хватало, чтобы дочь Царя преисподней убивала ради какой-то там колдуньи. Я знаю, где мы возьмем тело. Мы с тобой уже были недалеко от того места буквально месяц назад. И это место – больничный морг.

– Что?! Опять больница, да еще и морг?! А в другом месте нигде нельзя найти подходящие вместилище для колдуньи?

– Или морг, или мы сейчас же идем на ближайшую стройку и провоцируем там несчастный случай с летальным исходом. Выбирай, Максик.

– Ну раз выбор так стоит, то, конечно, я согласен на морг, – грустно произнес Макс. – И когда мы туда отправимся?

– Прямо сейчас, – быстро ответила Огнива.

Раздался громкий хлопок, и в том месте, где только что была девушка, появилось белое облако дыма, которое сразу же рассеялось, оставив после себя запах жженой серы. Максим посмотрел на левое плечо: там, как и раньше, сидела Огнива размером с человеческую ладонь и с довольным видом затягивалась сигаретой в мундштуке.

– А что же делать с этим кусочком золота? – Максим указал на небольшой слиток, лежащий на его кровати.

– Пусть пока твой дед припрячет его у себя, а мы потом с тобой вернемся и заберем его, – безмятежно ответила Огнива, будто дело касалось не ее силы, а какой-то безделушки.

– Огни, зачем втягивать в это еще и моего деда?

– Ну не оставлять же золото прямо тут, – Огнива указала дымящейся сигаретой на слиток. – Пусть пока Петр Леонидович позаботится о нем. Обещаю, как только сможем, мы сразу заберем его. Ну же, давай! Нам пора выдвигаться.

Максим вздохнул и согласился на предложение Огнивы. Уходя из дома, он как бы между прочим попросил деда подержать подарок странного человека у себя в комнате и пообещал чуть позже его забрать. После чего Максим Соловьев, одержимый демоном Огнивой, вышел из квартиры и направился в сторону сто двадцатой городской больницы.

День появления на свет замечательной девочки Карины пришелся на 5 января 1978 года. Тот день хорошо запомнился сотрудникам родового отделения. Дело в том, что роды длились больше двенадцати часов и протекали очень тяжело. Во время длительных схваток острая боль пронзала тело женщины. Ее будто разрезали тупым гвоздем изнутри, снова и снова проводя по одному и тому же месту. Обезболивающие уколы и увещевания персонала не помогали. Схватки сопровождались отчаянными криками молодой матери, которая в перерывах между приступами боли, обливаясь холодным потом и поглаживая себя по большому животу, нежно приговорила: