– Да я серьезно!

Уже начало бесить ее отношение.

– Я тебе не верю.

– Почему? – поинтересовался сквозь зубы как можно спокойнее.

– Серьезно? Потому что ты мудак, который разбил мне сердце!

– Прошло четыре года! – выплюнул яростно.

– Да хоть десять!

Я прислонился к стене, пытаясь держать себя в руках из последних сил, внимательно посмотрел на нее. Она бухнулась на диван, сердито сложив руки.

Четыре года назад

Внутри все и так горит, когда Мэллони рядом, но сейчас… Чувствовать ее пухлые губы и язык, который явно неумело, но так страстно отвечает. Такая сладкая… Ощущать ее руки на шее слишком приятно! Вся дрожит, полностью мне отдавшись, и от этого в джинсах становится очень туго. Это сводит с ума, черт возьми!

Когда рука невольно скользнула вниз по пояснице и коснулась охлаждающей кожи, я вдруг пришел в себя! Что творю? Совсем спятил?! Резко отстранился, с отчаянной яростью рыкнув.

– Мэл, я тебя придушу!

Отвернулся, закрыв глаза и пытаясь перевести дыхание. Она маленькая и не понимает, что творит! С такими темпами запросто испорчу ей жизнь! Я не имею на это право!

– Ил… – раздался позади тихий всхлип, заставив меня вздрогнуть и ощутить какие-то совершенно новые чувства.

Но хватит соплей! Не понимает по-хорошему – придется по-плохому!

– Ты обещала, что оставишь меня в покое! – прошипел и, вздернув ее за локоть, потащил к выходу, из последних сил сдерживая себя, чтобы вновь не наброситься на губы. – Я не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать, Мэллони!

Резко вытолкал ее на улицу и хлопнул калиткой, прислонился к ней спиной и съехал на землю, слушая, как кроха плачет. Схватился за голову, закрыв глаза и ощутив, как внутри все отчаянно жжет. Почему я просто не могу быть рядом с ней и ответить такой взаимностью, которая позволительна ей в этом возрасте? Почему я так до одури ее хочу, что башню срывает? Она же крошка совсем, Господи!

– Глупая, глупая девочка… – прошептал, вскинув руки, с которых тут же сорвалось пламя. – Я же погублю тебя.

И почему меня так волнуют ее слезы? Каждая капля словно проникает внутрь, разжигая еще сильнее поселившуюся там боль.

***

– Мэл… – выдавил, пытаясь собрать в кучу все, что было в голове, но совершенно ничего не получалось.

Видеть перед собой ее ясные глаза, длинные, шикарные, хоть и взъерошенные волосы, пухлые губы… Повзрослевшие черты лица стали еще прекраснее, а фигура – еще манящее… Закрыл глаза, пытаясь унять вспыхнувший жар в теле и не обращать внимания на ускоренное сердцебиение. Почему она так действует на меня? Я реально схожу с ума. И она права. Прошло четыре года или пройдет десять лет – видимо, ничего не изменится.

– Хочу поцеловать тебя, – прошептал тихо.

– Пхах! Поезд ушел. Я тебе еще раз повторяю: ты ко мне не притронешься!

Я сорвался с места и навис над ней, ухватив за плечи, посмотрел прямо в глаза. Дыхание в груди перехватило.

– Уверена? – прошипел нервно уже в адском желании накрыть ее губы.

Но резкая пощечина слегка отрезвила, заставив выпустить ее и сделать шаг назад.

– Только посмей, Илларион, и я клянусь, что придушу тебя!

– Кроха, я…

«Так скучал!» – хотел добавить отчаянно, но она перебила:

– Не смей меня так называть! Не смей!

Прислонился к столу, сжав кулаки и попытавшись выровнять сбившееся дыхание. Она обхватила себя руками, содрогнувшись. Эти мучения, видимо, никогда не закончатся…

Четыре года назад

Да, Мэллони, я придурок! Нужно было уже давно валить отсюда. Как можно дальше от тебя! Чтобы избежать всего этого!

– Люблю!

Что-то так отчаянно сжалось внутри, что, когда она бросилась на меня с кулаками, я с силой ухватил ее за руки. Развернул спиной и прижал к себе, невольно вдыхая ее сладкий аромат.