***

А вот пятеро дочек у Дуняшки – все, как на подбор, умницы-красавицы.

Старшая, Вера, пример и гордость. Красавица, в бабушку, умница – всю жизнь проработала бухгалтером, и главным в том числе. А уж рукодельница! И шить, и вышивать, и вязать – все умела отлично. Сшитые или связанные ею вещи были всегда сделаны с отменным вкусом и безупречным качеством. Свяжет свитерок руками – не отличишь от связанного на машинке, а уж платье или сарафан сошьет – люди на улице подходят, спрашивают, где она такое «достала». А ее вышивки! Настоящие картины! Одна – сирень в вазе, величиной, наверное, метр на полметра, висела у них над диваном. Рассматривать ее можно было, как полотно в музее: чуть отойдешь – сирень, как живая, на вазе блики солнца, на лепестках капельки воды. А приблизишь глаза – стежочки видно разного цвета, да такие ровненькие, будто машина делала. Попыталась я как-то сосчитать, сколько красок в этом шедевре, но сбилась где-то на третьем десятке. А тетя Вера на мой вопрос ответила, что уж и не помнит, но тоже заинтересовалась и насчитала только фиолетово-сиреневых оттенков на одной кисти около десяти!

Вторая, Нина, самая веселая и добрая, никогда в жизни не только никого не обидела, но и даже голос ни разу, по-моему, не повышала. Что уж мы – ее дочки да племянницы, бывало, у них ни вытворяли – только скажет: «Девочки, уберите все потом», – и все.

И дом у нее всегда в порядке и чистоте (хозяйкой была очень хлебосольной и гостеприимной), и двух дочек вырастила-выучила, да и внуков успела понянчить. Девочек своих, а потом и внуков, любила безмерно, гордилась их успехами. Сына у нее не было, может, поэтому очень любила племянника, Диму, моего младшего брата. Если знала, что я его приведу, обязательно покупала для него недешевый тогда болгарский компот ассорти. Мы, большие, на компот не претендовали, знали, это – Димке. И пока мы занимались своими девчачьими делами, тетя Нина играла с ним то в домино, то в шашки. А еще она любила подпевать радио смешным тоненьким голосочком. Мы немножко посмеивались над ее пением, но знали – тетя Нина поет, значит, все хорошо…

Третья дочка, Люся – очень практичный человек. Уж будьте уверены – если где какую пользу можно извлечь – Люсик извлечет. И сестрам частенько советы дельные давала, что при всеобщем дефиците всего и вся было иногда настоящей палочкой-выручалочкой. Как-то завезли в магазин мохеровые пледы. Красивые, насыщенного бордового цвета с одной стороны, постепенно переходящего в темно-красный, но дорогущие: 90 рублей, по тем временам целая зарплата. Да и куда его? На диван не постелешь – не практично. Вот их и не покупали. Так тетя Люся вот что придумала: надоумила сестер купить плед на четверых и разрезать его на четыре части. Вышло по 22 рубля. А если учесть, что из каждой части получилось по две супермодных тогда мохеровых косынки (да еще мохер-то для вязки пойди достань!), а в придачу шарфик – то и вышла очень удачная покупка. Вера с Люсей свои куски к тому же на нитки разобрали, и Вера связала им по шапке, опять же супермодной, а Шура с Валей носили косынки. Вторую косынку Шура подарила своей подруге, а Валя – сестре Нине, которой пледа не досталось. В тот же день, когда сестры в обновках пришли каждая на свою работу и поделились, откуда такая красота, пледы с прилавка смели. И самые расторопные женщины в городе щеголяли кто в мохеровых косынках, кто в платках, кто в шапочках, а их мужья – в шарфах.