– Позвольте проводить вас к машине, – помня о последствиях шокового состояния у жертв аварии, свободной рукой подхватываю старушку под локоть, – мы отвезём вас в больницу.

– Мне не нужно в больницу, – мягко отвечает та, но руки моей не отпускает. Её пальцы тонкие и сухонькие, точно веточки, но хватка на удивление не слабая.

– Рад, если так, – как можно вежливее говорю я. – В любом случае нужно убедиться, что вы не пострадали. Доктор Миддлтон проведёт диагностику, а после мы отвезём вас домой.

– Нет, мой дорогой Сэмпсон, диагностику доктор Миддлтон будет проводить не мне, – с улыбкой отзывается старуха.

– Вы меня знаете?

Она кивает.

– Мэм! – оживает Райли. – Вам помочь? Вы можете идти?

– Да, милая, да, – улыбается старушка, – пожалуйста, будь осторожнее за рулём.

– Ох, да, извините! Я вас не задела?

– Нисколько. Я имею в виду тебя и твоего ребёночка. Не угробь его.

Пока я пытаюсь собрать разлетевшиеся мысли в кучу, рука старушки выскальзывает из моей хватки, а она сама исчезает. Просто растворяется во тьме, будто не было её вовсе!

Медленно поворачиваюсь к сестре.

– Какой ребёнок, Райли? Ты беременна? От кого? От Тайлера, что ли?

– От какого ещё Тайлера! – визжит Райли. – Не беременна я! И не планирую в ближайшее время. Старуха совсем из ума выжила!

– Кто она? Не помню такой.

– Миссис Рэндалл, – отвечает сестра, – она не в себе. Лечится в санатории, вечно болтает по пустякам. Не обращай внимания.

Мотаю головой, пытаясь отогнать наваждение, но это не помогает. Вдруг замечаю кровь на ладони. Откуда взялась? Мы таки ранили старушку?

– Миссис Рэндалл? – зову в темноту я.

Никто не отвечает.

Бросаюсь её искать, но улицы как никогда тихи и пустынны.

– Едем домой, – решаю я. – Хизер нас уже заждалась. Я поведу.

Райли не возражает, и некоторое время едем молча. Слушаем рёв мотора и далёкий гул города. Музыку включать неохота. В ушах до сих пор звучит голос Саманты. Нежный, мелодичный и в то же время сильный, словно магией заряженный.

– Может быть, я слегка погорячилась с этим дурацким спором, – нарушает молчание Райли, – но пойми и ты меня. Сэмми чудесная девушка. Она всё принимает слишком близко к сердцу. Не хочу, чтобы ты его разбил.

Я молчу. Не в моих правилах говорить плохо о своих бывших. Пусть Райли думает, как ей нравится.

На фоне окрашенного в алые и фиолетовые цвета заката отчётливо выделяется далёкий силуэт Тролльей горы. Помню, в юности мы бегали туда с Логаном и Четом наперегонки.

– Её отец серьёзно болен, – продолжает Райли, – ему противопоказан сырой климат, и Сэмми с матерью пришлось переехать из Гримторпа к нам. Сэмми очень привязана к отцу. Она училась на вокальном отделении в столичной музыкальной академии, а в Хестоне ей пришлось поступить в педколледж.

Тема об отце болезненная для нас обоих, поэтому я не нахожу ничего лучше, чем в очередной раз выставить себя бесчувственным придурком:

– А у тебя какое оправдание? Ах, точно! Тайлер! Как я мог забыть?

– Да иди ты! – фыркает Райли и ощутимо бьёт кулаком в плечо. Перед отъездом посоветовал сестре развивать силу удара, теперь вижу – даром времени не теряла. – Мне нравится здесь. Почему всем обязательно нужно жить в шумной пыльной столице, где оборотням отведены специальные беговые дорожки в парках, точно каким-то собакам? Там не бегай, тут не тявкай, а лучше вообще откажись от второй ипостаси – живи в ногу со временем! Здесь же свободно и потрясающе красиво, разве нет? Ты ведь скучал по этим краям?

– А ещё здесь вкусная пицца, – добавляю я, намекая на Тайлера, и попадаю в яблочко.

– Ты ужасный тролль, Сэмпсон! – взрывается Райли.