– Это ты зря. Ты меня, конечно, прости, но Джастин никогда мне особо не нравился, и я тебе сразу об этом сказал. Какой-то он был ненастоящий, словно носил маску хорошего парня, а на самом деле душа с гнильцой. Уж я вижу людей насквозь. Ты как-нибудь приведи своего друга сюда, когда он у тебя появится, и я скажу, стоящий он человек или нет.

– Хорошо, папочка. Прости, мне пора на работу, не то опоздаю.

– В кафетерий?

– В кафе я работала до обеда. А вечером я иногда присматриваю за соседским ребёнком. Микки – очень милый и смышлёный малыш.

– Сэмми, солнышко, не пора ли тебе подумать о собственных детях?

– О нет, рановато, как по мне, – я смеюсь через силу, – сперва бы колледж окончить.

– Как сессия? Успеваешь со всеми своими подработками?

В его голосе слышатся нотки вины из-за того, что нам с мамой приходится браться за любую работу, лишь бы купить ему новое лекарство или оплатить услуги сиделки. Ну зачем я рассказала о Микки?

– Конечно, успеваю, па! – бодро отвечаю я.

– Учёба всегда давалась тебе легко, – ободряюще улыбается он. – Не сомневаюсь, у тебя всё получится.

Мне кажется, папа имеет в виду нечто большее, чем обычные экзамены. Быстро целую его в лоб и спешу проститься.

В последнее время тему о новых отношениях папа с мамой поднимают при каждом подходящем и неподходящем случае. А я до сих пор не рискнула сказать им всей правды. Да и никогда не скажу. Не стоит им знать об этом.

Прямо за оградой санатория начинается лес. Здесь царят покой и умиротворение. Солнечные лучи пробиваются сквозь кроны деревьев. На все лады поют птицы. Там стучит дятел, здесь прыгает с ветки на ветку любопытная сойка. На фоне яркой зелени мелькает рыжий хвост пугливой белочки.

Я вынимаю из бумажного пакета несколько орехов и оставляю на толстой ветке, где белке будет удобно их достать.

– Не бойся меня, – говорю я, – я не сделаю тебе ничего плохого. Просто хочу подружиться.

Белка глядит издалека, но подойти не осмеливается. И так который день. Но я не теряю надежды её приручить.

Гримторп, где я родилась, тоже окружают леса, но местность там болотистая, нездоровая. Здесь же настоящий лесной рай.

Описать всё то, что я увидела в первую свою прогулку по хестонскому лесу, не хватит ни страниц в моём дневнике, ни целого дня, ни даже словарного запаса, потому что от первозданной красоты природы в буквальном смысле дух захватывает, путаются мысли, а сердце быстрее стучит в груди, и остаётся жалеть только об одном – что родилась не здесь и родилась не двуликой…

Широкая тропа ведёт меня по сказочному лесу, где растут деревья такой высоты, что в пасмурные дни их верхушки скрываются в дождевых облаках. У подножья вековых деревьев вольготно располагаются пышные папоротники. Полянки устилают лиловые, белые и жёлтые цветы. В самом сердце первозданной природы моё собственное сердце потихоньку исцеляется, кровоточащие раны затягиваются, боль утихает.

Точнее, так и было до вчерашнего дня. Вчера же что-то случилось… Вроде бы ничего особенного – я в очередной раз обозначила свои границы и заявила о жизненных приоритетах, однако глубоко внутри всё равно клубится тревога.

Тропинка выводит меня в Зачарованную долину, как называют её местные. Здесь, среди живописно разбросанных камней, в окружении высоких сосен раскинулось небольшое озеро.

Я сажусь у самой воды на прогретый солнцем камень и любуюсь отражением маленьких белых облаков на водной глади. Вода такая же синяя, как глаза у Сэмпсона. А облака напоминают цвет его волос… Помимо воли перед глазами вместо завораживающих пейзажей возникает брат Райли. Он так экзотично, обезоруживающе красив! Его взгляд манит и пленит, а голос подобен волшебным звукам фагота – стоит его вспомнить, по коже помимо воли снова бегут мурашки.