– Ань, все будет хорошо! Он поправится. Поверь! – я попытался утешить ее.

– Вы знаете, вот в эти тетрадки я всю жизнь собирала и вклеивала бумажки и стикеры со словами любви. Родители писали их нам с самого рождения. Вот, посмотрите, – проговорила она с грустью и передала мне одну из тетрадей со старой синей обложкой.

Я открыл ее и был шокирован. На первой странице были слова: «Мы любим тебя. 24 июля 1998 года». Пролистывая дальше, я видел схожие тексты и очередность дат. Начиная с самого начала и до конца, тетрадь были исписана словами любви.

– Это написал папа… в день, когда я родилась. С тех пор он завел традицию, которую они с мамой по сей день не отменяют, – пояснила Аня, вручая мне очередной журнал. В нем я обнаружил множество аккуратно приклеенных желтых, зеленых, оранжевых стикеров со словами: «Мы любим вас!» и «Мы вас тоже!». – Они не могли сказать нам вслух, что любят нас, поэтому писали. И неважно, что я, будучи младенцем, естественно, не могла прочесть это. Важно, что все записи сохранились. Жаль, что мы не всегда писали ответы на них. Но я обязательно напишу… Обязательно! Я так хочу, чтобы папа выздоровел! Встал на ноги! – отчаянно сказала она. Я постарался успокоить ее.

Но, к сожалению, Олег Алексеевич так и не оклемался. Царствие ему небесное. Хороший был человек. Надежда Константиновна после смерти мужа продала квартиру, и они переехали к ее пожилой матери в Орехово-Зуево. Я не знаю, почему было принято такое решение, но, тем не менее, так случилось. Дальнейшая судьба Васильевых мне была не известна. Пока в один из летних дней я случайно не встретил Петьку во дворе. Он сидел на скамейке, как когда-то в детстве. Я был рад его видеть. Оказалось, что он был здесь неподалеку у друга детства и решил немного посидеть в некогда родном дворике. Я присоединился к нему, справился о здоровье Надежды Константиновны и Ани. У нее все было хорошо. Она разводит пчел, занимается домом и огородом. Анечка учится в Национальном институте моды, а сам Петр собирается служить на флоте.

– Скучаешь по вашей квартире? – спросил я его.

– Да, – кивнул он. – Но вот Анька скучает больше всех. Иногда она приезжает, смотрит издалека на окна нашей квартиры и возвращается обратно. Потом весь вечер сидит грустная. Говорит, что когда-нибудь выкупит квартиру обратно, слишком дорога она для нее. Ведь здесь когда-то жил наш отец. Я тоже часто вспоминаю, как он игрался с нами вот в этой древней, как мир, песочнице, как он водил нас в магазин за домом, как писал на листочках, что любит нас.

– Кстати, о стикерах… они сохранились?

– Конечно! Аня их бережно хранит в шкафу. Иногда часами перелистывает странички в тетрадях… – сказав это, он замолчал. – Значит, в море идешь служить? – я постарался отвлечь его от темы, которая приобретала грустный оттенок. – Да, хочу в море! Потом поступлю в морское училище, этого хотел отец. Пускай сбудутся его мечты.

– Пускай… – с улыбкой ответил я.

Мы попрощались. Петр пошел своей дорогой – долгой дорогой жизни. Я не знаю, увидимся ли мы еще с ним, Анечкой или с Надеждой Константиновной. Но, как бы там ни было… Это история маленькой семьи из огромного мегаполиса под названием Москва. Семьи, в которой на протяжении всей жизни родители не могли произнести вслух заветное «люблю», но делились своими чувствами через буквы… Таких семей, на самом деле, немало. Где искренняя любовь, забота друг о друге и тепло торжествуют над материальными ценностями, где люди стремятся вернуться в родной дом, где хранят воспоминания как самый драгоценный клад.

Конец ознакомительного фрагмента.