Его глаза сверкали. Я поняла, что он вошел в роль, но не знала, как мне быть. Ответить? Но ведь у меня и текста не было! Нужно было что-то делать: либо импровизировать, либо попросить текст. Нет! Какая я актриса, если не могу войти в образ и придумать на ходу? Интуиция взяла свое:

– Такому красавчику мне и яблочка своего не жаль! Бери, угощайся, молодой человек! – сказав это, я не сдержалась и рассмеялась.

– Ничего смешного! Это кино, исторический сюжет, по которому продавщица яблок играет, если даже не ключевую роль, но существенную! – режиссер снова стал серьезным и, вернувшись в кресло, скомандовал. – Все, снимайте это тряпье. Можете идти. Мы вам позвоним.

– Хорошо, – ответила я и, наконец, поставила корзину на пол. «Интересно это был триумф или провал?» – подумала я, быстро снимая платье и переодеваясь в свое. Выходя в коридор, я заметила, что режиссер уже общался с другой претенденткой.

На улице шел снег. Я села на скамейку, вытащила из сумки недоеденный бутерброд и стала жевать его. Мимо меня шли люди, проезжали машины, останавливались автобусы, но я не обращала внимания на их мелькающие силуэты. Перед моими глазами все еще стоял образ режиссера с его быстрой сменой настроений, художника по костюмам, платья с чудовищно глубоким декольте, тяжелая корзина с яблоками и этот маркер, метка которого осталась на моей груди… Все это было как обычно: приходишь на кастинг, мечтаешь о роли, обнажаешь душу, выкладываешься по полной программе и ждешь благоволения судьбы. Надеешься, что тебя возьмут… Мои размышления прервала трель мобильного. Это был муж.

– Привет, ну ты где?

– На остановке сижу, жую твой бутерброд.

– Ну как? Все прошло нормально?

– Да, как сказать… Дома расскажу. Впрочем, как и обычно на всех этих кастингах. Правда, мне еще никогда на груди маркером родинки не рисовали, – засмеялась я то ли от отчаяния, то ли и вправду мне было смешно.

– Ого! Надеюсь без эксцессов?

– Ну, конечно, нет. Какие могут быть эксцессы, тем более на кастинге.

– Ну хорошо. Все, не сиди на холоде и дуй домой! Ты кушать, наверное, хочешь? А бутерброд – это не еда! Я достал из наших закромов прошлогоднюю перловку, решил приготовить рассольник. Как раз и огурчики соленые пригодились, а то стояли без дела в холодильнике. К твоему приходу все будет готово! Да и дети скоро придут со школы, покушаем вместе.

– Ура-а-а! Я обожаю твой рассольник! Зайду, куплю черного бородинского хлебушка и бутылочку вина.

– Ну купи! А ты деньги с собой взяла? – засмеялся он.

– Да, у меня на карте остались же те семьсот рублей.

– Слушай, а может без винца? С деньгами то итак не «фартит»! – Да фиг с ними! Есть повод!

– Да? Какой? Думаешь, возьмут на роль? – Может и возьмут, не знаю пока… А повод в другом.

– В чем же?

– В бутерброде!

– Да ладно, я же серьезно…

– И я серьезно! Во всем коридоре, среди всех претенденток, только у меня в сумке лежал бутерброд, сделанный мужем, наверное… Ты знаешь, вроде все как обычно, как у всех или никак у всех, но… что – то есть такого ценного в этом обычном завернутом в фольгу бутерброде. И это наверное внимание… Ну все! Остальное дома скажу! Ужасно хочу горячий рассольник с бокалом вина! Конечно, сочетание не ахти! Но по своему родное и теплое.

Мне еще хотелось сказать, что я люблю его, но передумала. Решила сделать это уже дома, глядя в глаза, а не так, по телефону. В душе, я сожалела о фразе, сказанной режиссеру, что любовь со временем уходит на второй план.

Через пару недель мне позвонила ассистентка режиссера и сообщила, что кастинг я не прошла, хотя была близка к победе. Ну что ж, я не отчаиваюсь, значит, это была не моя роль…