На работе Ляле приходилось поднимать тяжелые кастрюли (теперь-то Иван понимает, что в училище ничего другого делать она не научилась, несчастные макароны и то у нее подгорают до такой степени, что в рот не возьмешь!) и потому она часто оказывалась в больнице. Это в конце концов сказалось и на здоровье ребенка. Девочка родилась чахленькой, беспокойной, плохо брала грудь и буквально сутками не закрывала рта, надрываясь от собственного крика. Иван ночами не спал, успокаивая свою дочурку и тут же, у кроватки, дремал… Утром, не выспавшийся, наскоро закусив бутербродом и запив его сладким чаем, бежал на работу.

После смены Иван снова спешил домой, где в ванной, вызывая недовольство соседей (к тому времени он с семьей уже жил в малосемейке), его ждала груда пеленок и ползунков… А Ляля ночами спокойно спала, даже головы не подымала на плач своей малютки, не утруждая себя не только стиркой, но и прочими домашними делами. Иван, жалея ее, молчал, думая в начале, что Ляля очень слаба здоровьем, и стал делать все сам. До женитьбы ему работать по дому не приходилось: стирала и готовила мать, домашние дела выпадали больше на долю старшего брата и сестренки, Иван же рос очень болезненным. Вот он и делал снисхождение Ляле, как делали когда-то снисхождение Ивану его родители. Через год, не выходя из декретного отпуска, Ляля родила Ивану сына.