– Я не об этом, – вздохнул он, протянул было руку, но замер. – Сейчас тебе нужно заснуть, ты ведь и так сонная от успокоительного.

– Не хочу я спать, лучше побудь со мной еще немного...

– Надо. Станет легче.

Прохладная ладонь легла на лоб, прогоняя тревогу. Дима посидел так немного, потом провел вдоль сломанной голени, медленно, едва касаясь – вниз, а потом обратно. Положил обе руки на середину, и боли становилось все меньше и меньше, будто он забирал ее. Веки отяжелели и закрывались против воли, и Катя пробормотала, борясь с дремотой:

– Как ты это делаешь?

– Спи. Мне придется уйти, чтобы не мешать тебе и врачам, но вечером обязательно вернусь. А пока отдыхай. Все будет хорошо, не бойся.

Катя заснула и не видела, что прежде чем уйти он еще некоторое время держал ладони на ее ноге. Прикрыв глаза, сосредоточившись, почти не дыша. Потом поднялся, усталый и осунувшийся, словно после тяжелой работы, и вышел из палаты, прихрамывая.

16. Глава 15

Дмитрий брел мимо больничной парковки, погруженный в свои мысли, и ей пришлось дважды посигналить, чтобы привлечь его внимание.

– Эй! Вы в кофейню едете? – опустив стекло, крикнула рыжая девушка. – Садитесь, подброшу. Заодно выпью кофе.

Сперва он хотел отказаться – болтать с кем-то всю дорогу не было настроения, но пригляделся и передумал. От нее фонило отчаянием. Рыжая не нуждалась в собеседнике – она просто не могла оставаться с ужасом наедине.

– Вы не против, если я закурю? – спросила она, достала тонкую сигарету, стиснула ярко накрашенными губами и щелкнула зажигалкой.

– Я-то нет, – спокойно наблюдая за ней, отозвался Дмитрий. – Но разве вам можно?

На ее лице не отразилось никаких эмоций, рука на руле не дрогнула. Лишь глаза чуть сузились и щеки втянулись, когда она вдохнула дым.

– Мне уже все можно.

Помолчали. Постояли немного на светофоре, а после дорога была свободной. Рыжая выбросила окурок, подождала, пока запах немного выветрится, закрыла окна и включила кондиционер. В салоне стало тихо.

– А вы? Выглядите не очень, – спросила она, не глядя на собеседника. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Навещал больного, – коротко ответил он.

Она кивнула и снова замолчала. Внешне девушка была спокойна как скала, но внутри нее словно распахнулась бездонная пропасть: страх, отчаяние и ни малейшего проблеска надежды. Он почуял это и напрягся: авария в его планы не входила.

– Простите, не могли бы вы остановиться на минуту? – попросил Дмитрий. Она покосилась непонимающе, но ничего не сказала, послушно припарковалась у обочины. – Позвольте, дальше я поведу. Не волнуйтесь, я буду осторожен.

– По-вашему, я недостаточно осторожна?

В ее голосе послышалась звенящая нервная нотка. Ей бы сорваться по-хорошему, раскричаться, разозлиться, расплакаться – что угодно, лишь бы прошло оцепенение. Но Дмитрий не горел желанием при этом присутствовать. Сам не понимал, какой черт его дернул сесть в ее машину.

– Вы узнали диагноз, ведь так? – скрывая раздражение, спросил он. Ожидая, что в ответ она вышвырнет его вон, тем самым исправив допущенную им оплошность.

Она не вышвырнула. Только судорожно вздохнула, словно в салоне внезапно перестало хватать воздуха, положила ладони на руль – пальцы не дрожали. Осторожно тронулась с места.

– Я свою девочку никому не доверяю. Никогда, – проговорила твердо. – Здесь ехать два светофора, потерпите.

– Вы не спросите, откуда я...

– Все, чего я прошу – двойной американо. Совсем немного, правда?

Кивнув, Дмитрий замолчал. Действительно, они почти приехали, и раз рыжая не собиралась его выгонять, лучше прекратить ее раздражать. Пусть получит свой кофе, вряд ли от нее будут проблемы – эта девушка явно умеет сдерживать эмоции. Или просто приговор врачей оглушил ее, потому не реагирует на странные слова незнакомца.