В то время было модно в некоторых кругах общества посещать публичные дома, как в наше время модно приходить в танцевальный клуб. По каким причинам эта особа невысокого положения появилась в жизни девочки и её отца, оставалось длительное время тайной, покуда не исчез ребёнок. Лишь после того, как сыщики начали поиски, а следователи допрашивали всех соседей и немногочисленных родственников, выяснилось, что у дамочки частенько случались неприятности с полицейскими из-за развратного поведения с юными представителями мужского населения. Но это не повлияло на её отношения с горе-папашей, наоборот, он проявил больший интерес к ней. В последнее время казалось, он вообще съехал с катушек, и она манипулирует им, взяв под свой контроль всё его имущество. Надо сказать, родители девочки никогда не отличались сообразительностью и слепо доверялись всем без исключения. Может быть, это привело к похищению, ведь частые посетители их дома позволяли себе уводить девочку на неопределённое время в неизвестном направлении. Скорее всего, из жалости, так как ни отец, ни мать не уделяли должного внимания ребёнку. Вот и настал момент, когда мужчина непонятного происхождения со странным прошлым увёл её под шумок.

– Никто не оспаривает тот факт, что о ребёнке не позаботились должным образом, – ответил я. – Ты объясни нам, как свершилось правосудие? Каким образом он отыскал того гада?

– В архивах я нарыл многое на нашего героя, в большинстве своём показания очевидцев и следственные рапорты по закрытому за неимением состава преступления делу об убийстве. Некоторые документы, по моему убеждению проливающие какой-то свет на это дело, отсутствовали. Если, разумеется, они вообще были. То есть многие вопросы, которыми я задавался при изучении этой истории с линчеванием, остались без ответа. на некоторые я могу ответить ещё как-то правдоподобно, опираясь на догадки, но, сами понимаете, это не придаст достоверности. Во-первых, мне не удалось отыскать сведения о том, откуда появился в этой истории мститель-социопат. Казалось бы, кто-то должен был прибегнуть к его помощи, однако ни единого намёка на это – он появился ни с того ни с сего. Во-вторых, меня смутила одна особенность: человек, страдающий апатией к людям, помогает им. Я видел его медицинское заключение, и ничего хорошего про его психическое состояние не было обнаружено; при этом были награждения от местных властей за вклад в регулирование вопросов существования общества. Как это понимать? Медики чётко констатировали факт: «не годен к совместному существованию с обществом, изолировать».

– Возможно, здесь есть некий умысел сокрытия реальных фактов? – предположил Игорь. – Если так, что скрывается на самом деле под оболочкой всех писанин об этой истории?

Егор задумался. Быть может, что-то случилось настолько ужасное, не поддающееся здравому объяснению, что кто-то счёл нужным не предавать произошедшее огласке. Выдумать могли всё, даже скомпрометировать некоторые доклады, прибрать улики… А не могли ли приложить руки к тем событиям люди весьма знатные? Тогда это объясняет отсутствие недостающих фрагментов дела.

Восьмое, вторник.

Эта грязная скотина, торгующая отходами вместо свежих продуктов, выложила всё до конца. Правда, пришлось сломать ему несколько пальцев на правой руке. Рыдающий толстый здоровяк оказался мелкой дворнягой, в чьи обязательства входили лишь поиски детей из обеспеченных семей. Он вопросов не задавал и получал за это спокойную торговлю на нескольких улицах. Как же ему спится по ночам? У него трое детей, коими он вымаливал у меня оставить ему жизнь. Я не убил его, пусть мучается, пытается отмыться от грязи, от слёз чужих детей, которых он лишал возможности нормально существовать или даже жить. Эта мразь поплатится, когда-нибудь его уберут его же наниматели ради молчания. В моём списке появилась ещё одна жертва, которая пока не догадывается об этом. Его имя мне ничего не говорило, но я собирался наведаться к нему в ночной притон, владельцем которого он является. Я проникну в это логово разврата и прелюбодеяния, окажусь в его тылу, и тогда тень справедливости накроет его с ног до головы даже в таком нездоровом, окутанном позором месте.