Насколько мне было известно, в притоне собирались всякие отбросы общества, прокручивали там свои делишки, которые явно не нуждаются во мнении горожан. Да я и не собирался разнюхивать это, мне предстояло более важное занятие.

Задняя дверь оказалась не заперта, на пороге чья-то кровь. Очевидно, ещё один обанкротившийся клиент сыграл свою партию до конца. Тёмный коридор, едкая табачная дымка, подсобные помещения с различной одёжей неприглядных девок, танцующих стриптиз для посетителей. Я вошёл в залу, освещённую клубными светильниками. Бьющая в голову и грудь музыка вытрясала из клиентов последние крохи, бармен подливал какую-то дрянь новичкам, ещё не привыкшим к такой манящей красками жизни. В тёмных углах за столиками завсегдатаев охмуряли те самые девицы, торгующие своими телами каждую ночь. Мимо прошли какие-то люди в строгих костюмах, искоса разглядывая мою внешность. Неотёсанный охранник в тёмных очках влепил пощёчину дамочке с сумочкой из дорогого материала. Парочка латинос еле держались на ногах после очередной порции какого-то порошка. Подозрительная мадам в обтягивающем латексе пристально следила за мной в дверях на противоположной стороне. Я спросил сигарету у музыканта, стоявшего рядом с музейным экспонатом волка. За те несколько минут, что я провёл в тёмном углу за столиком, ничего не произошло. Дамочка в дверях потеряла всякий интерес ко мне и скрылась. Я направился за ней – ей должны быть известны волнующие меня детали похищения. Если нет, я пришлю её голову, обмазанную тортом, хозяину этой затхлой забегаловки, напоминающей засор сточной трубы. Пусть для моей цели её голова послужит авансом за несостоявшуюся явку с повинной. Это будет лишь началом того ужаса, что ожидает владельца этой богадельни, если я не найду девочку в полном здравии. Весь этот притон, кипящий извращением морали, пропахнувший детской порнографией, будет выжжен вместе с хозяином и его цепными псами. А на пепелище впоследствии устроят свой балаган циркачи – хорошая насмешка над теми, кто лишал детей всего прекрасного, что ещё осталось в этом угрожающем мире.

Парадоксально, но социопат, устроивший самосуд, действительно появился из ниоткуда. Я размышлял над этим вопросом, читая некоторые статьи и доклады из местного архива, которые мне вручил Егор.

Складывалось впечатление, что спаситель девочки постоянно занимался охотой на всякого рода отбросы общества и по чистой случайности оказался в центре расследований о похищении. Мне стало интересно, что представляло собой заключение корпоративных врачей-психиатров, работавших одно время с этим мстителем по делу о капитане полиции, якобы изнасиловавшем женщину. Вырезки из заключения также были любезно предоставлены моим коллегой, по какой-то причине перерывшим в последние месяцы все полки хранилища следственных документов. Я просмотрел записи врачей. Оказывается, в детстве у нашего героя была травмирована психика – мать постоянно подвергалась избиениям её сожителя, после коих она изрядно напивалась и издевалась над ребёнком. Посттравматическое состояние развилось в ненависть к насилию, даже пацифизм. Он, в свою очередь, уже дал отростки ненависти к тому устою общества, в котором он был вынужден существовать. А ненависть, разумеется, когда-то превращается в агрессию, если этому вовремя не воспрепятствовать. Картинка, надо сказать, у меня вырисовывалась весьма затейливая. Я начал понимать его апатию к людям, но не мог понять, по какой именно причине его хотели «изолировать», к тому же само понятие изоляции в контексте рапортов и медсправок можно было расценить по-всякому. Значит, капитан полиции изнасиловал женщину, а этот имел некие подозрения, догадки или даже доказательства, очерняющие святость блюстителя порядка. Решили убрать ненужных свидетелей, и, надо сказать, вполне законным способом – надавили на старую рану, выявили психическое расстройство и почти упекли в психиатрическую больницу. Далее информация о том, каким образом мститель остался на свободе, отсутствует, как и предупредил Егор. Собственно, неизвестно также, какова дальнейшая судьба капитана полиции. Даже нет записей, что данный капитан действительно служил в полиции. И это странно, поскольку он фигурирует в деле о насилии как главный подозреваемый в погонах, а в реальности эти погоны явно принадлежали кому-то другому. Или же кто-то что-то скрывает, подсовывая фальшивые документы. Возникает вопрос: кто именно и зачем?