— И что? Прям отсюда заберешь меня в свой замок? — вскочила и дёрнула косынку.

Ждала его реакции, молчала и терпеливо выжидала, пока он обернётся. Пусть смотрит! Пусть увидит то, что я вынуждена наблюдать в черном от старости зеркале. Серая кожа, впалые щёки, безумие безысходности в глазах и рваная стрижка по мочки ушей.

У меня забрали всё! Волосы, достоинство, уважение к самой себе. Я – зечка, которая скоро, как и все, будет рассказывать про купленный суд, про балбеса адвоката, про несправедливость и невиновность!

И Пётр повернулся. Вот только взгляд его никак не изменился. Его будто ничего и не пугало, как бы я ни старалась. А для чего я это делаю? Чтобы он сбежал? Чтобы потерять единственную связь с реальностью, из которой меня вышвырнули так стремительно?

— Мне один человек сказал, что все врут, — не могла выносить своей обнаженности перед ним. Повязала платок и стала отступать к двери. И с каждым шагом аромат прошлой жизни ослабевал. Я вновь возвращалась во мрак безысходности, куда угодила, убегая от чувств Зверя. — Никому нельзя верить. И тебе я не верю!

17. Глава 16

Глава 16

— Вот богатство тебе перепало, Куликова, — смеялась «надзорка», выдавая мне внушительную коробку, на боках которой значилось моё имя. В мою сторону летели сотни взглядов, другие осужденные буквально выгибались, пытаясь заглянуть вовнутрь.

Признаться, я думала, что это злая шутка! Насмешка! Но нет… Когда меня вызвали в штаб вместе со всеми, я шла чисто на стадном чувстве, думая, что сейчас вскроется ошибка. Ну кто мне мог прислать передачку? Лариса, в знак прощания? Рустам, как способ извиниться за загубленную жизнь? Очень смешно…

Но сейчас я смотрела в коробку, где было собрано то, о чём я просто мечтала последние несколько дней. «Надзорка» с раздражением вышвыривала вещи, аккуратно расфасованные по пакетикам, а когда дошла до последнего – с лекарствами, цыкнула и убрала в стол.

— Не положено. Если что-то заболит, то пиши заявление, и медикаменты будут тебе выданы. Кажется, никаких хронических заболеваний у тебя нет. И вообще, у нас есть медсанчасть!

— Ага, — тихо хихикнула Гуля, стоящая за моей спиной. — Там анальгин дают, он и от поноса, и от кашля помогает.

— Санжапова, а ты таблетку смелости получила в передачке? Так я позабочусь, чтобы следующую посылку ты только зимой увидела. Зайди потом к начальнику, объяснительную напишешь. Ты стала на несколько шагов дальше от УДО.

— Я? Я молчу, Светлана Ивановна…

— Забирай своё барахло, пока не передумала, — «надзорка» вывалила остатки из коробки и скрылась за стеллажами. Я видела её гнев, растерянность, она будто бесилась от того, что пришлось всё мне отдать. Руки словно не слушались её…

— Куликова, ты что, дура? Бери скорее, — шептали девчонки за спиной. — Давай поможем, у меня пакет лишний есть…

Но я буквально вцепилась в свои вещи, кое-как распихала их по карманам, загнула край юбки, свалила то, что не влезло, и, поставив, закорючку в журнале, выбежала из административного здания.

Шла по плацу, постоянно оборачиваясь. Казалось, за мной гонятся! Думала, что сейчас отберут то, что так странно грело душу. Сверху горки лежало мыло, оно было без картонной упаковки, но я знала эту фирму. Моё любимое. Дышала, впуская тонкий аромат ванили, сдерживала слёзы и ускорялась.

— О! Вот это «подогрев» с воли, — засуетились девчонки и стали медленно обступать меня, пока я раскладывала в пустую тумбочку добычу. Мыло, паста, щётка, шампунь, маска и даже прокладки. Рассматривала машинально, лишь бы просто спрятать. Последним оказались кружка, ложка и блок сигарет. Что? Зачем…