Я так благодарна «Мэнсису», который свел линию, связывающую нас с самого начала. Я знала, любимый, что ты – моя родственная душа, с момента, когда я увидела твою фотографию. Я так долго ждала, когда «Мэнсис» объявит, кто моя вторая половинка. Мне было страшно, что сервис скажет, что мне вообще никто не предначертан судьбой. Представляешь, какое бы для меня было горе, если бы оно случилось так. Мне кажется, что я бы потеряла окончательно весь смысл своего существования.

Но нет, я увидела тебя и сразу почувствовала тепло в своем сердце, которое давно покрылось льдом безнадежности и пустотой жизни. Я была шокирована, увидев твою фотографию: ты пришел из всех моих самых сокровенных мечтаний. До сих пор помню, как посмотрела на снимок и первым делом подумала: «Это ты! Ты моя родственная душа! Мы наконец-то нашли друг друга! Это ты появлялся в моих снах все это время».

Скажи, как это объяснить, если только «Мэнсис» не просчитал верно, что ты – моя родственная душа, того, кого я встречала в своих снах? Получается, что алгоритм «Мэнсиса» – это код, который может считать, какие люди духовно связаны? А что, если в один момент этот алгоритм позволит раскрыть код Вселенной?

Никогда не забуду твое первое сообщение: «Привет, красавица!» – я его вспоминаю каждый день. Оно заставляет меня улыбаться и смотреть на себя в зеркало со счастьем. Мы так быстро договорились встретиться. Ты был таким добрым и милым: со мной никто никогда так не разговаривал. И когда мы увиделись в парке в центре Чикаго, я не сдержалась и сразу обняла тебя крепко-крепко и заплакала от счастья. Уже тогда ты меня обнял и поцеловал, хотя мы вживую были знакомы всего несколько секунд.

Большинство идиотов бы сказали, что я безумная, но ты, Марк, все понял сразу. Ты так мило улыбался, и я мгновенно влюбилась в тебя. Я влюбилась в каждую молекулу и каждый атом твоего тела. Я готова бесконечно вглядываться в твои глаза и наслаждаться нашими поцелуями.

Я – самая счастливая девушка во всем мире. Бог наконец-то меня услышал. Наверное, он просто хотел, чтобы я подождала… а может, он просто устал слушать мое нытье.

Ты – мой настоящий идеал, который я никогда не отпущу.

Прости только, что я при встрече назвала тебя случайно Роджером: ты появлялся в моих снах именно под этим именем.

Анне повезло жить в самом центре Чикаго. Она любила этот мегаполис каждой частичкой своего тела, и не зря: чистый и не самый дорогой, в отличие от Нью-Йорка или Сан-Франциско, и не такой скучный, как Вашингтон, – впрочем, цены на недвижимость за последние годы в Чикаго выросли почти в четыре раза, и неспроста: пять лет назад, в две тысячи двадцать восьмом году, его новый мэр Джим Стерлинг решил сделать свой родной город лучшим в Америке. Его предвыборная речь начиналась со слов «У меня был сон…», в которой он делал оммаж известной речи Мартина Лютера Кинга[2] и делился своим мечтательным сном о благополучном Чикаго.

Проблемы были две: в Иллинойсе одни из самых высоких в стране налогов, к тому же Чикаго всегда был известен своей безумной преступностью. Мэр Стерлинг вместе с губернатором штата Роном Савелли потратили годы на то, чтобы справиться с этой задачей, избавляясь от коррупционных группировок и преступных банд, а также продвигая введение налоговых льгот в штате совместно с правительством Иллинойса. Таким образом, мэру удалось реализовать свой сон в реальности в две тысячи тридцать третьем году.

Жители Чикаго любили Стерлинга и продолжают это делать по сей день. Они сравнивали его с Рудольфом Джулиани, бывшим мэром Нью-Йорка, который в конце двадцатого века сделал финансовую столицу США процветающим и достаточно безопасным городом. Молодого, уверенного в себе, красивого семьянина под ручку с всегда улыбчивой женой и двумя детьми регулярно обсуждали все, кто проживал в штате Иллинойс; они же часто прикладывали ладонь к сердцу, выражая признательность, скорее всего, будущему губернатору штата, а может (кто ведает?), и будущему президенту США.