Благодаря таким переменам в Чикаго и его пригороды стали активно переезжать люди из Калифорнии, Нью-Йорка, Вашингтона и других отчаянно популярных штатов. В городе стали стремительно открываться офисы как крупных компаний, так и подающих большие надежды стартапов. И по странному стечению обстоятельств, большинство из них были связаны с инновационными технологиями в сфере биомедицины и нейронных имплантаций. Именно так Чикаго стали называть Титановой Долиной, потому что в основе любого материала инновационного импланта лежал одноименный компонент.

Приток специалистов привел к стремительному росту цен на жилье. Если раньше в центре мегаполиса можно было приобрести студию за $150 000, то теперь она стоила в четыре раза дороже. В СМИ постоянно сравнивали эту ситуацию с массовой миграцией IT-специалистов в Сан-Франциско, из-за чего цены в Кремниевой Долине взлетели до небес по причине огромного спроса на таком малом отрезке земли. Покупку жилья в области залива Сан-Франциско могли себе позволить только очень редкие и весьма высокооплачиваемые специалисты либо топ-менеджеры корпораций. Обрести свое жилье в Чикаго было гораздо проще благодаря обширной территории мегаполиса и его пригородов.

Скромные, но уютные апартаменты достались в подарок Анне от родителей после окончания университета. Они проживали в Уэст-Палм-Бич во Флориде, так как всегда хотели провести свою старость у океана. У Анны с родителями были непростые отношения, но она ценила их доброту и особенно была рада, что свое уютное гнездышко у нее появилось до сильного скачка цен на недвижимость.

Анна направилась к озеру Мичиган, двигаясь по улице, вдоль которой выстроились каменные и стеклянные высотки. Осенняя погода в городе была ветреной, порывы ветра оказались сильнее, чем обычно. Девушка вышла к Грант-парку и направилась на север, к самой известной достопримечательности Чикаго – Клауд-Гейту, «зеркальному облаку», возле которого постоянно толпятся туристы со всей страны и даже мира. Дорога до работы так занимала больше времени, но Анна не любила торопиться, тем более не хотела спешить сегодня: даже если она сбавила бы скорость ходьбы в полтора раза, то все равно добралась бы до своего офиса на полчаса раньше, чем обычно.

Анна прогуливалась по уютному скромному парку, засунув руки в карманы пальто и спрятав голову в капюшон. Она чувствовала себя призраком, которого на самом деле не существует или которого стерли в пыль, как в сегодняшнем кошмаре. Уже с полгода она вновь стала страдать от чувства одиночества и бессмысленности жизни, и только вера в счастливое будущее давала ей надежду на счастье.

Проходя мимо Клауд-Гейта, девушка услышала до боли знакомую музыку. Музыку, что она слышала в день одного из лучших свиданий с Марком. В тот день он попросил свою возлюбленную перестать прятать лицо от мира, ведь оно так прекрасно своей естественностью, по крайней мере, он так говорил. Это был весенний день, и Марк легонько приспустил капюшон на плаще Анны, посмотрел ей в глаза и повторил, что любит ее такой, какая она есть. Они остановились у группы музыкантов возле огромного стеклянного облака и слушали волшебные джазовые композиции. Сейчас музыка звучала один в один как в тот прекрасный день, ни на йоту не отличаясь от мелодии почти полугодовой давности… потому что ее исполняли андроиды.

Некоторые считают, что андроиды играют гораздо лучше людей, хотя реальные музыканты из тех, что еще остались, их терпеть не могут. Еще бы, ведь из-за них у людей стало хуже с работой.

Сначала нейросети «выжили» большую часть художников из индустрии, а потом программисты научили андроидов идеально нажимать на клавиши пианино и имитировать правильное диафрагмальное дыхание при игре на саксофоне. Артисты, конечно, называли их бездушными машинами, а обычные люди восхищались, что робот всегда безупречен во владении любым инструментом.