– Вы не против, если я тут рядом с вами постою?

Такой забавный, стеснительный. Галя кивнула.

– Вон тот парень патлатый весь вечер жует волосы свои. Неприятно, но не могу от него оторваться, – как будто извинялся он.

– Ой, это вообще-то очень опасно, можно так себе нажевать кишечную непроходимость, волосы же не перевариваются.

Молодой человек смотрел на Галю с удивлением и некоторым восхищением.

– И это, кстати, не невоспитанность, а нервное. У него, видимо, хронический стресс, – несло Галю.

– Вы врач?

– Медсестра. Ой. Но медсестра тоже много должна знать и уметь. И вообще…

– Да что вы, я ведь совсем не… медсестры не хуже врачей нисколько. Но мы даже не познакомились! Меня зовут Борис.

– Галя. Галина.

Борис оказался инженером. Сказать, почему пошел учиться на инженера, он не мог. Все шли, и он пошел. Галя рассказала, что у нее получилось примерно так же. Она даже не знала, кем хочет стать. Подруга позвала поступать в медицинский. Галя не поступила с первого раза. Да и со второго. Поработала санитаркой год. Насмотрелась всякого. Решила в медучилище пойти. А теперь снова в больнице. И подруга там же, ординатуру проходит.

Борис всегда слушал Галю очень внимательно, с интересом, по крайней мере, так ей казалось. Сам говорил мало. И она, вдохновленная его вниманием, болтала без умолку. Хотя везде ее считали тихоней и молчуньей. Танцплощадку, на которой было слишком громко, они довольно скоро заменили на прогулки по набережной, с которой поворачивали на аллею и шли до Октябрьской площади. Оттуда рукой было подать до Галиного дома, но они петляли по переулкам, а потом долго стояли у подъезда. Галя ждала, что Борис однажды поцелует ее. Можно будет разрешить ему больше до свадьбы? Все, с кем она работала, были замужем, а если и нет, то невинность давно уже потеряли, и в сестринской обсуждали такие подробности, на которые у Гали не хватало воображения. Но Борис не целовал.

Галя думала над тем, как бы разнообразить их встречи, и тут как раз у Владлены случился день рождения. Общежитие медработников – тот еще оплот трезвой жизни, поэтому праздник намечался на износ. Галя эти вечеринки не очень любила, но это же Владленка, и повод вытащить Бориса куда-нибудь. Галя сделала над собой усилие и спросила Владлену, нельзя ли ей привести с собой еще одного человека. Владлена не стала скрывать удивление, но и не расспрашивала. Галя снова сделала над собой усилие, когда приглашала Бориса. Зря боялась, Борис, как и Владлена, легко согласился.

Галя пришла пораньше, чтобы помочь. Как всегда, кое-что забыли купить, и она вызвалась сходить в магазин, чтобы немного продышаться после прокуренной комнаты. Обратно шла в расстегнутом плаще, было предчувствие чего-то важного. Когда она вернулась, Борис уже сидел на табурете и держал в вытянутой руке пепельницу, в которую Владлена небрежно стряхивала пепел, рассказывая что-то про родовые пути. Борис не смущался, слушал, раскрыв рот. Но не так, как слушал Галю. Глаза у него блестели по-особенному. Гале захотелось что-нибудь уронить, чтобы оба они повернулись и увидели ее. Но она стояла молча, пыталась понять, почему скрутило живот и закололо в груди. Она поставила авоську рядом с дверью и вышла из кухни. На нее налетел уже еле стоявший на ногах Мишка, полез обниматься, стал совать ей в руку стопку с водкой. Она хотела отказаться, как всегда, но передумала, выпила залпом, горло обожгло с непривычки. Через секунду стало тепло и легко, она засмеялась, обняла Мишку и потащила его в комнату, где уже распевали песни и кто-то спрашивал, куда пропала именинница.