А тело сковало нерешительностью.

— Куда вы пойдете, госпожа Плесецкая? — опять произнес он. — У нас с вами занятия по изучению вашего дара на шестом холме.

Легко, будто это часть танца, он повернул меня вокруг оси, а тело, как не мое, откликнулось и послушно крутанулась на пятках: к холму — передом, академии — задом.

— Но я...

— Не знали? — угадал Виктор. — Что ж, теперь вы в курсе. Каждый день после учебы я буду приходить к вам на холм, до тех пор, пока не сочту изучение вашего дара завершенным. Поэтому прошу не сбегать с наших занятий. Все библиотеки и походы по личным делам, надобностям, свиданиям — позже.

Он мягко подтолкнул меня вперед, коснувшись поясницы лишь кончиками пальцев, но касание даже через несколько слоев ткани прожгло до самого нутра, а может, ударило током — только что искры не посыпались.

Я подскочила на месте и чуть ли не вприпрыжку бросилась по дорожке обратно к своей лачужке.

Это что такое было?!

Он коснулся меня всего дважды, а ощущение, будто меня молния пыталась убить.

Я промотала в памяти вчерашний день, пытаясь вспомнить, дотрагивался ли меня до Виктор Харлинг ранее — до и после того, как я отвоевала у него нимурна.

Выходило, что нет.

Пытаясь вчера остановить меня, профессор не делал ничего, чтобы меня схватить, удержать или как-то иначе препятствовать. Только перегораживал путь собой — будучи уверенным, что никто не посмеет сотворить то, что сотворила я.

Он будто избегал дотрагиваться до меня.

Проверяя свою гипотезу, я снизила темп шага, чтобы вновь поравняться с профессором.

Он шел чуть позади, мы оба молчали, но мне хотелось понять — права я или нет.

Поэтому я нарочно споткнулась, упав коленками на землю и опять испачкав ладони. За последние дни мне было не привыкать.

Харлинг остановился, а я подняла голову и жалобно посмотрела на него. Протянула руку.

— Помогите подняться, пожалуйста.

Он глядел на мои пальцы, будто я не ладонь протянула, а ядовитую гюрзу, и предлагаю ее погладить.

— А сами не в состоянии? — грубо ответил он, впрочем, шаг вперед он все же сделал, но не для того, чтобы протянуть мне руку помощи.

Он вновь взялся за мой локоть, и новые разряды тока коснулись моего тела, как будто вместо пальцев Харлин трогал меня оголенными проводами.

Не будь сгиб руки защищен тканью платья, а его руки в перчатках — я могла бы взвыть от боли.

— Хватит! — невольно вырвалось у меня, и я выдернула локоть. — Зачем вы это делаете?!

Я встала сама, без его помощи, отряхнула платье и уставилась на профессора.

Тот моего взгляда не избегал, смотрел ровно, будто даже с вызовом, пока не ответил:

— Закономерный ответ за притворное падение. В следующий раз подумайте, прежде чем прибегать к таким дешевым уловкам.

Я прикусила губы.

Раскусил и нарочно сделал мне больно!

И вот в этого гаденыша влюблена половина академии?!

Все же верно говорят: чем больший мужчина гад, тем больше к нему тянет девушек.

Впрочем, меня даже порадовало, что я не из их числа. Было бы к кому тянуться!

Гордо вскинув голову, я ничего не ответила, пошла вверх по холму, решив, что чем быстрее закончится сегодняшнее «изучение моего дара», тем быстрее Харлинг свалит с моего горизонта.

Уже на походе к лачуге я услышала протяжный кошаче-козлячий вой.

Бросившись вперед, я выбежала на поляну и обнаружила козу, несущуюся по кругу, врезающуюся в деревья, кусты, стены дома — во все, лишь бы сбросить с себя кота, висящего на ее спине.

Лысому прилетало ветками-палками, но отлипать от козы он явно не собирался — лишь истошно орал.

Страшно было подумать, что было бы, не вернись я раньше!

— СТОЯТЬ! — несмотря на сиплый голос, как могла громко, рявкнула я, бросаясь наперерез сумасшедшей парочке.