Пока я примеряла первый наряд – простое платье из светло-серого шелка с белым кружевом, капитан стоял у окна, сложив руки за спиной. Иногда он бросал взгляд в мою сторону, но чаще просто наблюдал за улицей, не желая смотреть на ассортимент модного салона. Миссис Торнтон тяжело опустилась в мягкое кресло и задремала.

– Ну что, капитан? – спросила хозяйка ателье, выходя из небольшой комнаты, где я переодевалась. – Ваша протеже – красавица, правда?

Он коротко взглянул на меня, вышедшую в общий зал, и на миг мне показалось, что в его глазах мелькнуло одобрение. Но он быстро отвёл взгляд.

– Подходит, – коротко сказал он. – Продолжайте.

После нескольких примерок и множества восторженных возгласов мадам Лежен, мы вышли на улицу, нагруженные свёртками. Сначала я хотела возразить, но Эдмунд решительно отказался позволить слугам донести покупки до нашего экипажа.

– Это не тяжело, – сказал он, когда я заметила, как он сжал зубы, поднимая одну из сумок.

– Но ваша рука…

– Со мной всё в порядке, – оборвал мужчина, и я больше не стала настаивать.

Оставив свертки в карете, мы продолжили нашу прогулку.

Пока переходили улицу, капитан стал объяснять мне устройство города.

– Улицы расположены по принципу решётки, – говорил он. – Если запомните главные перекрёстки, сможете ориентироваться сами. Площадь Сент-Джеймс – справа от нас. Там находится один из древнейших джентльменских клубов. Вам туда не нужно, но около него часто встречаются люди, так как его расположение знают все горожане. Рядом: театры, рынок и кондитерская, где делают отличный имбирный торт. Запомните её на будущее – я думаю, она вам понравится.

– Вы действительно думаете, что я смогу ходить одна? – спросила я.

– Когда будете готовы, – ответил он. – Пока же – следуйте за мной, как за проводником через минное поле.

Я улыбнулась. Он нечасто шутил, но когда позволял себе это, получалось очень… по-человечески.

По пути в обувную мастерскую я снова обратила внимание на его руку. Она слегка дрожала, когда он придержал для меня дверь. Он старался этого не показывать, но я видела, как он сдерживает боль.

– Вы не обязаны это делать, – сказала ему тихо.

– Я дал обещание вашему отцу, – ответил он, – и не могу свою ответственность спихнуть на слугу, который в любой момент может ошибиться.

Я посмотрела на него, и в груди вдруг стало тепло. Он был строг, сдержан, даже суров порой, но внутри него жило что-то большее – чувство долга, смешанное с чем-то ещё. Не с любовью, нет, – но заботой. Глубокой, искренней, почти отцовской.

В тот день мой банковский счёт наверняка стал намного меньше, но капитан уверил меня в том, что моё наследство так просто не потратить, и я предпочла ему поверить, хотя количество покупок впечатляло.

Когда мы вернулись домой, вечер уже опустился на город. Я устала, но впервые за долгое время чувствовала, что начинаю принадлежать этому миру. Что Лондон перестаёт быть чужим. Пока он казался страшным, но в то же время и интересным…

Солнечный луч пробивался сквозь полупрозрачные занавески, ложась на стол передо мной в виде узкой полосы света. Я сидела с чашкой чая на софе, рядом с миссис Торнтон, просматривая приглашения, которые начали поступать одно за другим: от балов и вечеринок до семейных собраний и музыкальных вечеров. Несмотря на мой продолжающийся траур, Лондон был готов принять меня, как дочь одного из своих знатных сынов.

– Это приглашение от леди Кармайкл, – произнесла миссис Торнтон, внимательно изучая карточку. – Семья старинная, репутация безупречная. Она часто собирает молодёжь у себя в доме. Думаю, это будет подходящее начало для вас.