– Конечно, дружище. Сегодня мы добились успеха! Это была двадцать седьмая попытка за этот год, и наша настойчивость принесла свои плоды. Он был вынужден нас принять. Вместе мы всё преодолеем, я тебе обещаю, – виновато отвечаю я.

– Я верю в тебя, Лиам, – ободряюще улыбается Бомани. И, несмотря на всё, что мы пережили мы отправились домой, обсуждая новые идеи для следующей книги, в приподнятом настроении, не обращая внимания на мир вокруг.

Возможно, при первом знакомстве со мной вы испытали противоречивые чувства и подумали: «Каким самоуверенным и суровым может быть этот человек?» Но поверьте, я не всегда был таким. Это описание едва ли подходило к тому, кем я был до встречи с Бомани, ведь после этого моя жизнь разделилась на до и после, как и моя сущность. Мы неожиданно для себя становимся сильнее, когда осознаём, что в нашей поддержке нуждается тот, кто дорог нашему сердцу. Так как же я мог описать себя до этой знаменательной встречи? Всего тремя словами: болезненный, нелюдимый, чудаковатый.

Мне тяжело вспоминать свое детство не потому, что оно было одиноком и серым, а потому, что действительно начал ощущать вкус жизни только после появления в моей жизни этого славного паренька, моего верного товарища. До этого я просто существовал, но не жил – моё внутреннее «я» было словно скрыто за непроглядной пеленой. Однако без прошлого нет и будущего, поэтому давайте познакомимся поближе, и тогда, возможно, вы полюбите Бомани так же сильно, как полюбил его я.

1811 г. Пенсильвания

Я появился на свет дождливым серым июльским вечером в роскошном особняке моего отца, Уильяма Дэвиса. Погода в день моего рождения казалась отражением будущих шести лет моей жизни, словно предсказывая, что никто не ждал меня здесь, кроме моих преданных родителей. Мама всегда говорила, что я стал её радугой – самой большой радостью, которая вошла в её жизнь, подобно тому, как радуга преображает мир, раскрашивая его в яркие цвета после проливного дождя. Она была неиссякаемым оптимистом и, несмотря на мою болезненность – астму, высокое давление и постоянные боли в мышцах, – никогда не отходила от меня, веря в лучшее. Благодаря её безграничному упорству и любви мне удалось преодолеть большинство недугов, хотя до конца я так и не вылечился. Астма продолжала преследовать меня в самые ответственные моменты жизни, а за ней неотступно следовала ломота в теле, напоминая о том, что мои проблемы не прошли бесследно.

Но, пожалуй, с чем мне действительно повезло, так это с внешностью. Не подумайте, я не из тех, кто тратит время на самолюбование, просто это именно то, что отмечали все вокруг при первой встрече со мной. Моя мать любила описывать меня так: длинные светлые локоны цвета спелой пшеницы, ярко- зелёные глаза, завораживающие своей глубиной и искренностью, прямой, как у древнегреческих богов, нос, аккуратные пухлые губы, очерченные бантиком, и, конечно, моя бледная кожа с едва

заметным румянцем. Вот такой был Лиам Дэвис в глазах окружающих. На удивление несмотря на то, что я всегда выглядел здоровым и крепким, боль всегда преследовала меня. Я часто сталкивался с такими сильными приступами, что порой искренне желал уснуть и никогда не просыпаться. Знаю, это звучит страшно, особенно для трёхлетнего ребёнка, но в тот момент тяжесть испытаний, которые я переживал, была невыносима. Я жил от одного приступа до следующего, но между ними успевал наслаждаться короткими светлыми моментами жизни с моими родителями. Я был маменькиным сынком – верным спутником её сердца, пока в нашу жизнь не вошёл Бомани. После трёх лет отец почти не обращал на меня внимания. Я знал, что он меня любит, но его отстранённость была очевидна. Он старался не показывать свою внутреннюю отрешенность, но это не меняло того факта, что мы не могли найти общий язык. Казалось, он боялся меня или винил себя за мои болезни, и в его взгляде скрывалась какая-то опустошенность, которая тяжким бременем ложилась на мои хрупкие плечи. Однако я всегда пытался найти оправдание его поведению, ведь в душе он был добрым и заботливым человеком. Тем более что я был очень похож на него – и мне это льстило. В моих глазах он был галантным, обаятельным мужчиной, и я мечтал стать таким, как он.