– Бомани… Мистер Дэвис, ваше имя уже выдаёт ваше происхождение. Но, понимаете, дело не только в этом… книга, она… как бы сказать, она даёт надежду на лучшую жизнь для всех, особенно для… Но мы же знаем, как устроен мир, и каждый должен оставаться на своём месте, не так ли? Всё, что нужно этому миру, – это порядок. Мы не можем вселять надежду на перемены, которых не будет, понимаете? – его слова начинают путаться, он смотрит на Бомани с жалостью и беспомощностью,

словно желая нас убедить в своей правде для нашей же безопасности.

Его слова стали для меня спусковым крючком. Гнев и ярость вспыхнули внутри меня, я готов испепелить взглядом этого старого брюзгу вместе с его жалким кабинетом и всем, что он собой представлял. Резко встав с кресла, я подхожу к нему, смотрю прямо в его тусклые серые глаза и грубо отвечаю:

– А кто дал вам и вам подобным право решать, кому какое место отведено в этом мире? Вы возомнили себя богами, но на самом деле вы не стоите и гроша! Я… – не успеваю я договорить, как Бомани встает рядом со мной с невозмутимым видом и спокойно, уверенно обращается к мистеру Брауну.

– Мистер Браун, благодарим вас за приём и честное мнение. Оно, конечно, имеет право на существование, но мы с мистером Дэвисом не можем позволить вам печатать нашу книгу. Она слишком ценна для нас и должна быть опубликована тем, кто действительно понимает её значимость. Благодарю вас за гостеприимство, нам пора, – говорит Бомани, и умоляюще смотрит на меня. – У нас есть дела поважнее, Лиам, пойдёмте.

Папа всегда отмечал, что Бомани обладает удивительным спокойствием и рассудительностью, особенно в моменты, когда требуется выдержка. Боже, как бы я без него справлялся?! Ничего, дружище, я не сдамся. И вот, несмотря на кипящий внутри гнев, я чувствую, как невозмутимость Бомани помогает мне выдохнуть, отпустив ситуацию. В этот момент я осознаю: без него я бы не смог двигаться дальше. Чёрт, как же я рад, что он рядом! Этот паршивец всегда приходит вовремя, всегда находит нужные слова, чтобы успокоить меня.

Я выхожу из комнаты с гордо поднятой головой, не произнеся ни слова, и слышу, как Бомани благодарит секретаршу за проявленную доброту. Точно, секретарша… Злость была настолько ослепляющей, что я забыл о тех, кто искренне пытался нам помочь. Но я уверен, что Бомани найдёт слова лучше меня, поэтому мрачнее тучи выхожу из этого убогого издательства, на котором ставлю крест, и продумываю наши дальнейшие

действия. Этот мир гниет со скоростью света, ну конечно, зачем нам давать людям возможность развиваться, посмотреть дальше собственного носа, если они готовы воспринимать лишь никчёмные романы, ограничиваясь своим маленьким мирком. Мир посредственных эгоистов, зацикленных на своей жизни и своем благополучии, считая себя центром Вселенной, а всех остальных – лишь его дополнение. Пройдут годы, и уверен, мало что изменится.

– Лиам, сегодня получилось не так плохо. Нас впервые приняли вместе, и ты был весьма сдержан. Это стоит отметить, как думаешь? – говорит Бомани, хлопая меня по плечу и прерывая мои размышления.

Как же ты мне дорог, брат, если бы я мог поменяться с тобой местами, мне стало бы легче, потому что ты заслуживаешь нормальной жизни. Я вижу, сколько боли ты прячешь за этой своей улыбкой. Может, мистер Браун и прав: чем больше ты знаешь, тем больше ненавидишь этот мир. А я не хочу, чтобы ты страдал. В конце концов, побеждает не тот, за кем стоит правда, а тот, у кого есть сила и деньги. Нет, хватит! Что за упадническое настроение?! Чёрт, я сам себе противоречу! Больше никаких плохих мыслей, я обещаю. Мы изменим этот мир, брат, и я верю в это всем сердцем.