– Я уже несколько месяцев туда прихожу, – пришлось продолжить мне. – Долго сижу. Местные вороны меня уже за свою, наверное, принимают.

– Знаю, – Карина не говорила, а шелестела. Словно каждый звук давался ей с трудом. – Я тебя видела. Летом ещё, помнишь, когда жара стояла. И потом пару раз.

– Надо же! А я тебя не замечала!

– Это нормально, – она едва улыбнулась. – Я ж не подходила. Видела тебя издалека, думала, что бестактно будет, если подойду.

Меня в самое сердце кольнуло. Вот о бестактности я как-то не подумала, когда направилась к ней. И правда, какое я право-то имела лезть в чужое горе?

Видимо, все это пробежала тенью по моему лицу, потому что Карина тут же осторожно коснулась моей руки.

– Спасибо, что подошла! Это просто я трусиха такая, не смогла. А ты молодец! Я бы, наверное, совсем свихнулась, если бы так и сидела там одна! Лиль, правда, спасибо! А ты почему туда ходишь? Почему плачешь?

– Муж бросил…  А ты?

– А меня парень.

– Ох… Давно.

– Полгода. С тех пор и реву. Не справилась.

Ее история тоже была так себе, но на мою не похожа. Бывший Карины оказался тем ещё козлом. Он сразу, ещё в начале отношений, заявил ей: "Если ты перестанешь меня во всем устраивать, я уйду". И она принялась соответствовать. Ему нравились блондинки, Карина перекрасилась. Купила кожаные брюки и потела в них, потому что джинсы – это не красиво. Она не так ходила, не так думала, не так даже дышала. Каждый день в ее сторону летели претензии, и все это с приправой "ты же становишься только лучше, ну посмотри на себя". А потом опять угрозы, что уйдет. Все тома статей о том, что такое абъюз, прочитанные по настоянию подруг и собственному желанию, ни к чему не привели. Карина все понимала. Но она его любила. И день за днём коверкала себя.

Он ожидаемо ушел. В один день собрал сумку, положил ключи на стол и помахал ей рукой.

Убитая горем Каринка две недели не выходила из квартиры. Подруга приносила какую-то еду. Заботилась, заставляла умыться, поесть. Таскала по врачам, Карина пила лекарства от нервов, ходила к психологу. И вроде даже легчало. А потом она приходила домой, где все, каждая мелочь, напоминала о нём. Истерика начиналась по новой. Не осталось места, где бы Карина не рыдала взахлёб. Она пыталась переехать, сняла квартиру на месяц, но раз за разом возвращалась к себе. Ей казалось, что там, среди их общих вещей, всё-таки легче. Они лечили и убивали одновременно.

Однажды, пытаясь проветриться, Карина забрела в мой парк. Нашла дуб. С тех пор он стал и ее исповедникам.

– Подруге не звоню, – улыбнулась она. – Знаю, что она тут же прибежать, если позову. Каждый день у нас проверка связи: как я, что… Но это уже просто нечестно. У нее своя жизнь, семья, ребенок маленький. Хватает забот. А тут мои печали.

– Знакомо, – с тем же грузом вины перед близкими жила и я. Зачем вешать на них всех собак? Сама, сама… Утону, так хоть других с собой не утащу. – Но порой так хочется кому-то в плечо порыдать, скажи?

Карина согласно кивнула.

То ли чай с мятой всё-таки прояснил сознание, то ли разговор по душам помог, но вдруг мне в голову пришла удивительная идея.

– Карин, приезжай ко мне в пятницу.

Она удивлённо подняла на меня свои большие карие глаза.

– Давай устроим вечер слёз? Друг друга мы с тобой можем не стесняться, обе клуши сопливые. Сядем и поревем друг другу в жилетку? Что скажешь?

Глава 4

Общество анонимных ревоголиков начинает свою работу

Я почему-то очень волновалась. Хотелось все устроить наилучшим образом. Ей богу, перед некоторыми свиданиями сердце так не билось. Наверное, потому, что от этой встречи я ждала большего, чем от этих встреч с мужчинами. Итог этой встречи мы был известен заранее, и я точно знала, что после нее мне станет легче. Непременно станет.