Под целеобразованием в современной науке понимается психический процесс отражения результата будущего действия и путей его достижения. Этот процесс может быть разной степени конкретизации, в иных случаях ограничиваясь только самым общим представлением о конечном результате или даже его отдельных характеристиках, а в других – отличаясь тщательной проработкой мельчайших подробностей. Целеобразование остается предваряющим компонентом любой деятельности современного человека, однако существуют убедительные доказательства того, что наличие такого внутреннего предваряющего плана деятельности является достаточно поздним приобретением человечества. Так, в монографии «Историческое развитие культуры» В.Н. Романовым на многочисленных примерах показано, что в первобытной культуре образ цели, план существует лишь «на уровне общих схем предметных действий», «вплетен в саму конкретную деятельность и не актуализируется вне ее» [13, с. 16].

Возможно, что исходной формой целеполагания могла быть любая практическая деятельность, которая затем, по мере «сворачивания», все более отрывалась от внешних форм и алгоритмизировалась, принимая форму привычного для современного человека образа цели. Представляется, что первой культурной формой на пути такой интериоризации практической деятельности являлась обрядовая практика, соответствующая в теории поэтапного формирования умственных действий этапу материализованных действий на внешних предметах. Можно привести ряд аргументов в пользу данного предположения.

«Итак, с одной стороны, обряд является свернутой, «укороченной» формой предметной деятельности. Действительно, в нем всегда отражены в более или менее развернутом виде в прямой или символической форме различные моменты предваряемой практической деятельности (характеристики желаемого результата, программа действий по ее достижению и т. п.).

Обобщение исходных схем действия, достигаемое благодаря ритуальной деятельности, имеет важные последствия для того, как они представлены в сознании. Между деятельностными образами, которые до этого могли существовать обособленно, прокладываются новые связи, в результате чего обрядовая реальность закрепляется, получая отделенное от деятельности и относительно самостоятельное идеальное соответствие, способное к дальнейшим системным трансформациям» [13, с.40].

Развитие обрядовой практики связано с выявлением новых факторов неудач в соответствующей хозяйственной деятельности. Системы обрядовых действий создавались и детализировались за счет разработки практических приемов соответствующих сфер хозяйствования. После того как фактор неудач не сразу, но пропадал, постепенно исчезала и «программирующая» функция обряда, что приводило к утрате единства практического и обрядового плана.

С другой стороны, обряд выступает и как развернутая, экстериоризированая форма психической деятельности. Обрядовые действия преимущественно «обрамляют» деятельность, т. е. выполняются в её начале и конце, играя ключевую роль в ее «запуске» и завершении. Это не случайно, во-первых, так как, обретая черты психической деятельности, обряд начинает осуществлять ее главные функции – ориентации и контроля. В контексте данного анализа нас интересует, прежде всего, первая из них.

Действительно, обряд представляет собой форму ориентировочной деятельности, дает возможность предвидеть определенные будущие события и подготовиться к ним путем построения соответствующей предварительной основы действий. Обряд способен выполнить подобную функцию, поскольку в нем содержится одновременно и желаемая цель деятельности («объективация цели») и в той или иной степени развернутая программа действий индивида по ее достижению, как это прекрасно показано Щепанской на примере обряда первого весеннего выгона скота [14].