Обратное распространение Владислав Мор

Много лет назад, когда Издательство еще не было Издательством (с большой буквы), а было просто издательством (с маленькой) и называлось как-то иначе, печатался в нем один малоизвестный писатель. Звали его Богуслав Джанковски. На счету Джанковски было десятка полтора романов, изданных достаточным тиражом, чтобы не заботиться о пропитании, но недостаточным, чтобы иметь хоть какой-то вес в литературном сообществе.

У него была своя аудитория, он исправно работал на нее, давно смирился со своим местом в этом мире и не пытался что-либо менять. Вероятнее всего, так бы и продолжалось до самой его смерти, если бы не одна случайность, запустившая цепочку событий, в результате которой Джанковски стал Богом.

Событие, изменившее ход человеческой истории, произошло в тот год, когда он издал свой новый роман «Эстафета». Тираж был ничтожный – около пятисот экземпляров. Руководство издательства (с маленькой буквы) не верило в успех запутанного мистического философского трактата. Редактор романа даже не понял до конца его смысла (как и большинство читателей впоследствии), однако, помня о преданной, хоть и малой аудитории Богуслава Джанковски, решил порадовать ее и пропустить книгу в печать.

Примерно в то же время появился на свет очередной, ничем не примечательный технологический стартап в области искусственного интеллекта. Один из многих, не имевший ни конкретной цели, ни финансирования, состоявший лишь из двух молодых амбициозных основателей и видеокарты игрового компьютера, предназначенной для построения нейросетевых моделей.

Стартап носил гордое название BrAInS. Основатели тогда еще не придумали расшифровку этого акронима, но были абсолютно уверены в том, что:

– это акроним;

– AI посередине расшифровки не требует.

На волне нейросетевизации всего и вся ребята ездили по стране и искали инвестора. У них было много разных идей, где можно применить умные технологии. Были красивые демонстрационные программы, которые пыхтя воспроизводила видеокарта игрового компьютера во время презентаций на стартаперских мероприятиях. Вот только богатые бизнес-ангелы раз за разом разворачивались и отдавали свои посевные венчурные инвестиции другим, более удачливым стартапам. И наши герои в какой-то момент приуныли до такой степени, что практически сдались и начали уже обновлять свои резюме для рассылки в крупные технологические компании.

Денег осталось ровно на одну поездку. Друзья договорились, что испытают удачу в последний раз, после чего разбегутся и попробуют найти нормальную работу.

Перед посадкой в поезд (билет на самолет стоил гораздо дороже) один из них обнаружил, что забыл зарядить свой телефон. Чтобы не скучать во время поездки, он решил купить книгу в вокзальном киоске. Времени до отправления оставалось совсем мало, поэтому он не стал выбирать чтиво сам, а обратился за советом к продавцу. Тот по случайности оказался одним из немногих почитателей таланта Богуслава Джанковски. Не сомневаясь ни секунды, он вручил молодому стартаперу томик «Эстафеты».

С тех пор прошло двенадцать лет…

Холодное бледное солнце замерцало и исчезло с небосвода. Лишь на мгновенье. И тут же виновато забрезжило снова, украдкой вернулось к прежней яркости, словно надеясь, что никто не обратит на это внимания.

Богуслав не обратил.

Погруженный в тревожные мысли, он стоял посреди заснеженного плато, окруженного горами, простиравшимися на много километров вокруг. Быстрая река причудливо извивалась внизу. Берега ее поросли травой и пышными разноцветными шарами рододендронов. В небе, едва различимый, медленно кружил ястреб, раскинув мощные крылья. Величественный и безмятежный.

«Как это все неуместно», – подумал Богуслав.

Он ненавидел свою привычку приходить первым, но не мог и перестать это делать. Ожидание выматывало: ладони вспотели, правая нога, казалось, жила собственной жизнью, непроизвольно отстукивая ритм пяткой. Он уже почти решился уйти и вернуться через пару минут, когда рядом из пустоты начали выныривать фигуры мужчин и женщин – других членов Совета директоров Издательства. Каждое появление сопровождалось легким хлопком.

Качество симуляции впечатляло. И природа, и люди выглядели совершенно как настоящие. В голове мелькнула мысль: если включить кондиционер на максимум – погружение станет настолько полным, что можно и забыть, где находишься на самом деле.

– Что ж, начнем, – слово взял высокий плотный человек в строгом пиджаке и отглаженных брюках. Председатель.

Богуслава раздражал его подчеркнуто консервативный скин. Как вообще в голову могло прийти нацепить на аватар такое? Видимо, предполагалось, что этот образ наделит своего владельца серьезностью и внушительностью, настроит собеседников на деловой лад. Несусветная чушь. В реальности больше походило на клоунский костюм. И отношение к председателю формировало соответствующее. Уж лучше бы оставил скин по умолчанию и не пытался изображать из себя невесть что. Богуслав поступил именно так.

– Думаю, все в курсе, что сегодня на повестке только один вопрос, – председатель прочистил горло. – А именно возвращение к программе «Пантеон». Предлагаю не затягивать и перейти к голосованию…

Вот так просто и буднично, как разговор о погоде. «Не затягивать и перейти к голосованию».

Даже проведя годы на посту Главного редактора Издательства – крупнейшей медиакорпорации мира, – Богуслав так и не привык к тому, что вопросы, касающиеся судьбы человечества, решаются так же, как и любые другие рабочие задачи, – по расписанию. Где-то между утренним кофе и партией в гольф, на которую, судя по всему, и спешил председатель.

«Ну уж нет, – решил Богуслав, – сегодня пропустишь пару лунок». Он вышел вперед и попросил слово. Председатель только обреченно вздохнул.

Богуслав произнес тираду о том, к чему приведет возобновление программы «Пантеон», об опасностях и последствиях. Все это Совет слышал уже десятки раз. Некоторые советники стояли с вежливо скучающим видом, иногда кивая, как болванчики. Другие морщились. Директор по продажам рассматривала ногти, словно у нее там имелась своя личная повестка дня (возможно, так и было).

Наконец, Богуслав иссяк – невозможно бесконечно тянуть время.

Настало время голосовать.

Он почувствовал, как вдруг задрожали его руки, как участилось дыхание. К счастью, шлем виртуальной реальности фиксировал только лицо. Скорее всего, собеседники не заметили его состояния.

Четверо проголосовали за «Пантеон». Пятеро, включая Богуслава, – против.

Встреча закончилась. Трясущимися руками он снял шлем и положил на колени. Победа не принесла облегчения. Еще полгода назад семеро из девяти советников были на его стороне, а сейчас преимущество свелось лишь к одному голосу.

Ситуация была трагична и в то же время иронична. Ирония заключалась в том, что автором программы «Пантеон» был сам Богуслав. Он придумал ее еще в те времена, когда был малоизвестным писателем, в тот самый год, когда издал свой главный литературный труд – «Эстафету». Долгое время он считал «Пантеон» единственным путем спасения человечества. Однако после многих лет подготовки, потребовавших астрономических денежных затрат и упорной работы тысяч сотрудников Издательства, после бессонных ночей и тяжелых решений, подорвавших его физическое и ментальное здоровье, Богуслав внезапно осознал, что этот путь – не спасение, а смертный приговор для всего людского рода. Используя свое положение в компании, он смог добиться заморозки проекта. Но не его отмены.

Богуслав имел огромную власть, позволявшую творить чудеса библейского масштаба. И не раз использовал свою силу.

Он был Богом.

Но, как оказалось, даже Бог не способен остановить корпоративную махину, разогнанную до максимальной скорости. Система начала работать сама по себе, подчиняя все вокруг своим законам и устанавливая правила. Причем правила диктовались не столько логикой и здравым смыслом, сколько рассуждениями о возврате инвестиций. Совет директоров Издательства неумолимо затягивало в ловушку невозвратных затрат – ложное представление о том, что проект, в который вложены ресурсы, превосходящие по объему бюджеты большинства стран мира, не может быть в корне ошибочным. После многочисленных выступлений Богуслава советники согласились, что определенные риски у «Пантеона» существуют, но постепенно начали переводить их в разряд приемлемых. И вот уже за «приемлемость рисков» голосуют четверо из девяти.

Богуслав открыл ящик стола, нащупал упаковку таблеток. Взял сразу две и резким движением закинул в рот.

Быть Богом было невыносимо трудно.

Наноботы щекотали скулы. Очень хотелось почесать лицо, но делать этого не стоило, чтобы не сбить ненароком калибровку.

Агент поднял со стойки четыре кружки пива и направился в глубь бара. Он проставлялся. За столиком весело перешучивались друзья Объекта. Агент поставил перед ними пиво и сел. Наноботы легкими электрическими импульсами стимулировали мышцы лица, натягивая приветливую улыбку.

– Ну давай, рассказывай! – Один из собеседников поднял кружку и сделал большой глоток. – Как там в Издательстве? Богуслава Джанковски видел?

Суфлер в ухе продиктовал ответ. Агент повторил вслух голосом Объекта:

– Все супер, я в полном восторге! Буду работать со сценариями для сериалов. Джанковски видел.