– Два снаряда огонь! – скомандовал Тихонов.

Ольга вскрикнула от неожиданного резкого лязга затвора пушки, и прижала голову к коленям. Пушка выстрелила еще раз, и Архипов с улыбкой посмотрел в прицел.

– Куда, палим, командир?

– Понятия не имею, – нервно хохотнул Тихонов, – добавь еще парочку.

Пушка БМП выстрелила еще раз, с соседней машины длинными очередями работал пулемет.

– Заметил кого, Колян? – Тихонов по радио вызвал Пасечника, – куда поливаешь?

– А, вы куда? – вопросом на вопрос ответил сержант.

– Содержательный ответ, – пожал плечами Тихонов, он подмигнул в ответ, на испуганный взгляд Ольги, – как думаешь, док, могут все сойти с ума одновременно?

Ольга оставила его вопрос, без ответа буквально обдав его полным ужаса взглядом.

– Вот я и так же думаю, – он вдруг начал быстро оглядываться.

– Горим, что ли? – он посмотрел на туман, заволакивающий отсеки БМП.

– Это не дым, – отреагировал Архипов, – не пахнет ничем.

Тихонов сквозь туман как во сне смотрел, как все постепенно теряли сознание. Проваливаясь в этот туман, как в невесомость, он из последних сил старался оставаться в сознании, но голова сама клонилась в бок и вскоре замерла, откинувшись на один из ящиков с запасным инструментом. В эфире еще неслись призывные крики полковых радистов, но им уже никто не отвечал. Рассеивающийся туман оставил дорогу пустой и безлюдной.

– Пятый! Пятый! Витя! – надрывался Беленький.

После нескольких безуспешных попыток он сорвал голос. Пнув ногой бесполезную гарнитуру, и ничего не замечая вокруг, опустошенно уставился на истерзанный афганскими пулями серый большой валун. Солдаты, понимая, что произошло, не лезли с утешениями и расспросами. Счастливчик был их командиру другом, они называли друг друга братьями. И вот опять, как сотни раз, это дурацкое слово «был». Был, а теперь его нет. Сколько молодых душ сожрала эта война? А сколько еще сожрет? Сколько матерей и жен будут проливать слезы по своим близким. Боль на куски разрывает душу, нет места словам. Над второй заставой воцарилось тишина.

Глава 3

Батрак сидел за своим идиотским полированным столом и молча пил чай. Рядом виновато топтался начальник штаба и подливал ему погорячее. Комбат был в таком отвратительном настроении, что никто не решался зайти к нему в кабинет, только начальник штаба стоял рядом, да и то больше из-за специфичности своего положения, ему по роду службы полагалось быть рядом с командиром. Остальные виновато прятались за дверью и старались подслушать, что говорит комбат. Батрак никогда не был сентиментальным человеком. Конечно, исчезновение отряда Тихонова наложила свой отпечаток на его поведение, но причиной его злости была совсем не засада, устроенная «духами» его ротному. Только, что вернулась резервная группа, командир которой старший лейтенант Максимов, добросовестно доложил «Следов гибели колонны нет! Следов боя нет! Убитых, нет! Раненых нет! Следов рукопашных схваток и крови нет!» Комбат фыркнул, вспоминая этот доклад, командира второй роты. «И этот негодяй, еще смеет пожимать при этом плечами?» Но Батрак не был и самодуром, если Максимов говорит, что следов нет, то это значит только одно, своими собственными глазами следов боя он не видел. И пенять тут не на кого. Стакан со всего маха летит в стену и разбирается на сотни мелких осколков. Комбат вскакивает из-за стола и тут его взгляд упирается в начальника штаба.

–А-а! И ты здесь? Ну, доложи мне, где Тихонов?

– Не знаю, товарищ майор.

– Да какой ты начальник штаба, если не знаешь где твои офицеры?

– Иван Иваныч, сейчас вернется вторая группа, может и прояснится что-нибудь.