Встреча
Военно-лирическая поэма
А. Васильеву
I
В уездном захудалом городишке
Я тосковал один в глуши степной,
Почитывал пузатенькие книжки,
Да верный пёс лохматый был со мной.
Текли тогда размерено и тихо
Недели отставного чудака,
Жизнь бивака в походе, в злое лихо
Забылась, стала как-то далека.
Немудрено. Однако прошлым летом
Трясину скуки разрывает слух:
Драгунский полк в сияньи эполетов
Прибудет сватать барышень-толстух.
Не только их, но эдаких в избытке
В провинциальной нашей стороне:
Перекормили, верно, прямо в зыбке
Несчастных. Я привержен старине.
Не нашей, пусть отважной, но сермяжной,
А эллинской, когда, людей воспев,
Цвели тела и в пику знати важной
Я не любитель рубенсовских дев.
А между тем семейства всполошились:
Рядить в обновы дочку, кто – двоих.
Во всём на волю божью положились,
Но не жалели рук и ног своих.
Числа седьмого, впрочем, было в среду
Весь город изменился, наряжен:
Получше молодца позвать к обеду
(Побольше сделать из дочурок – жён).
II
В кресле спать я был тоже не в праве,
Прискакал, вижу в дымке – драгун,
К городской подъезжавших заставе,
И красив знаменосец, и юн.
Впереди – адъютанты лихие.
Ах, красавицы чуть смущены,
Хоть и ведают чувства благие,
Но мосты их сердец сожжены.
Эскадрон эскадроны меняет,
Громко крякнув, пропели: «Ура-а!».
Уж семь лет среди этих меня нет.
Что поделать – всему есть пора.
Много храбрых и чуть франтоватых
Заступало под тени знамён,
Не упомнить, и как всех назвать их,
Генерал мой в пример приведён.
Был мастак он на всяки таланты,
И в бою – впереди грозный муж.
…Позади тащат скарб маркитанты,
Объезжая спокойствие луж.
III
Стою в толпе и «о, Создатель!»,
Мелькнул на лошади гнедой
Старинный полковой приятель
С полуседою головой.
В плеяде славных офицеров
(«Как он прекрасен!»– слышу стон)
Мой друг – Георгий Староверов,
Меня заметил, удивлён.
Подъехав, тут же ловко спрыгнул
(Мелькнул полковничий погон),
Обнял, спросил, куда я сгинул
Узнал мой адрес – и вдогон.
IV
Неслышно летний вечер настаёт,
Пора ему прийти, он не идёт.
Но звякнуло на воротах кольцо,
Вбегает кто-то быстро на крыльцо.
Конечно, он стоит, прищурив глаз:
«Послушай, опоздал на целый час.
Прости меня, обиды не тая,
Виной всему, клянусь, не только я!»
И вот уже сидим мы за столом
Вовсю едим, ну и, конечно, пьём.
Речь завели о прошлом, о друзьях
Кого убили, кто, как я – монах.
И дёрнул черт, спросить в хмельном тумане,
О некой дама – Луговской Татьяне,
Её любил он. Может, этот пыл
Со временем стремительным остыл.
Молчал Георгий. Вечер истекал.
Лишь осушив осьмнадцатый бокал,
Поведал он о той, кого искал.
V
«Лет десять или более прошло,
Когда наш бравый полк входил опять
В то небольшое русское село,
И довелось Татьяну повидать.
Едва подъехав, обратил я взор
На белый дом и пруд невдалеке,
Всё вспомнил: и её немой укор,
Глаза в слезах, цветы дрожат в руке.
Мозг воскресил, пьяня, девичий стан,
Конь подо мной гнедой летит стрелой.
Любовь иль смерть! Весь мир или обман!
(Случается подобное порой).
Вот и усадьба. Полон страсти пылкой,
Вбегаю по замшелости ступень.
Назвался. Жду, и ожиданье пыткой
Мне кажется, минута длится – день.
Вдруг – барыня с фигурою бутыли,
Сгинь, наважденье! Вон исчезни, вон!
– Татьяна! Таня! Ты ли это, ты ли?!
Я, верно, сплю. Какой кошмарный сон!
Ей заглянул в потухнувшие очи –
Она глядит вокруг – сова-совой.
О, неужель безрадостные ночи
Так страшно изменили облик твой?
Ищу, не находя улыбки прежней,
Улыбки глаз, что неба голубей,
А на физиономии небрежной
Улыбка есть, но нет её глупей.
Я, поражённый этой переменой,
Какое-то проклятье произнёс,
Она же предлагала мне отменный,
Для фуража назначенный овёс.
Но не дослушал и ретировался,