– Один момент, – она достала из кармана пуховика мятый бланк, ручку, небольшую пластиковую пробирку, одноразовую кисточку, небрежно смахнула немного праха внутрь, – Готово. Надо заполнить бумажку. Вот, распишитесь. Прах взят, можете увозить останки. Пулю извлеките из матраса и тоже заберите. Постановление об обыске и прочее ещё не подготовили, верно? Тогда мы с господином Хорьковым вас покинем. Не нужно ему на это смотреть.

Я думал, у меня уже не осталось моральных сил, чтобы изумляться, но разыгравшаяся перед глазами сцена была совершенно ошеломительной. А как же протоколы? Опрос свидетеля? Понятые? Кто она, блин, такая, чтобы так вести себя с представителями власти?! Ника, на ходу запрыгнув в ботинки, подхватила меня под локоть и уверенно зашагала к выходу. Пришлось семенить следом: хватка оказалась железной, но иного я не ожидал. Молча мы загрузились в маленький лифт, «сова» надавила на кнопку. Через пару секунд я понял, что кабина едет наверх, и удивлённо посмотрел на служащую Министерства:

– Зачем? – ответ был краток и невозмутим:

– Затем. Сейчас эти два героя уедут с останками, и мы наконец-то нормально осмотрим квартиру.

– У вас разве есть на это право? – уныло спросил я, догадываясь, каков будет ответ.

– Это дело под моим полным контролем. Если тебя интересуют правовые тонкости, соответствующие корочки у меня имеются. Все документы, разумеется, будут оформлены в надлежащем порядке, – какая предусмотрительность. Но почему убийством никому не известной секретарши занимается госпожа Петрова? Я понимал, что ответа на этот вопрос не получу, и не стал понапрасну сотрясать воздух, ограничившись более насущными вещами:

– А в квартиру мы как попадём? Они же всё закроют.

– Чем? Ключи-то ты им не отдал, – она подняла руку, в которой сверкнула связка. И когда только успела вытащить? – Сорвать и приклеить обратно бумажку с печатью вовсе не сложно.

Внутрь я заходить не стал. Устало стоял, прислонившись к стене, слушая, как со стуком открываются дверцы шкафов, падают выброшенные с полок вещи, скрипит кровать – что ей вообще понадобилось в кровати?

– Яр, подойди сюда, – я вздрогнул. Собрал волю в кулак и шагнул в прихожую.

– Вы меня зовёте?

– А ты видишь здесь кого-то ещё? Или тебя зовут не Ярослав?– иронично прозвучало в ответ. Пришлось объяснить очевидное:

– Обычно ко мне обращаются «Слава», – она фыркнула:

– Банально. Впрочем, сам выбирай, кем хочешь быть.

– В данный момент я желаю превратиться в тёплый гладкий камушек и лежать где-нибудь у моря, – сказано было тихо, но Ника всё равно услышала:

– Распускать нюни будешь потом. Сейчас подойди к стойке и скажи, есть ли среди лежащих там вещей знакомые. Не обязательно твои, может, кто из общих друзей оставил, – вот зачем меня звали. Оглядев пару футболок, коричневое портмоне, несколько одиноких носков и обрывок золотой цепи, я помотал головой:

– Всё чужое, владельцы мне неизвестны. Нашли что-нибудь стоящее?

– Ничего, что помогло бы в расследовании. Глухо, как в танке. Никаких блокнотов или тетрадей. Ни одной флешки. Судя по проводам, у неё были ноутбук, смартфон и планшет, которые убийца, скорее всего, унёс с собой. Кстати, тебе она что-нибудь подобное отдавала?

– Нет, – я так и не добрался до Светиного подарка, но судя по всему, она сунула в мой карман своё нижнее бельё, а в него накопитель или блокнот не спрячешь.

– А вон там? Не припомню у Светы подобной коробки, – я махнул рукой влево. Судя по Никиному лицу, зря спросил.

– Удивительно, что ты её не видел. Там много занятного, неужели ничего из этого тебе не показывали? – прежде, чем я успел возразить, «сова» откинула ногой крышку. Я заглянул внутрь и ненадолго завис.