– Кстати, вот тебе бесполезный, но любопытный факт о вампирах: чистых гомосексуалистов среди них не встречается, а вот играющих за обе команды примерно столько же, сколько среди людей. Ну, так что? – я понял, куда она клонит, и очень захотел послать неугомонного эксперта куда подальше, как и следователь Дорнецкий, однако сдержался:

– Пара вещей мне знакома, но пользовались мы ими исключительно вдвоём. О других партнёрах или партнёршах сообщить ничего не могу, поскольку не думал об их наличии, – сейчас скажет что-нибудь язвительное и окончательно доведёт. Однако она просто кивнула:

– Не думай, что я ханжа. Я видела столько причудливых форм взаимодействия между людьми, вампирами и межвидовых, что, кажется, уже неспособна ни на осуждение, ни на удивление, – неожиданно. Впрочем, мой запал не иссяк окончательно:

– Я бы предпочёл, чтобы вы использовали слово «сова». Мне привычнее идентифицировать себя с крылатым хищником.

– Тогда мне следует идентифицировать себя как воробушка-социофобушка, – проворчала эта невыносимая женщина. – Слова могут быть любыми, суть не изменится. А по сути своей мы вампиры. Чудовища под тонкой человеческой оболочкой. Когда-нибудь ты это поймёшь.

Ох уж эта вечная полемика! Хорошо, что она отвлекла меня, плохо, что сил поддерживать диалог с каждой минутой всё меньше. Да и голод потихоньку напоминает о себе. Именно в этот момент Ника добралась до холодильника:

– Однако! Хороший же аппетит был у девушки. Тебе есть, что сказать по этому поводу? – есть, да не про вашу честь.

– Не совсем понимаю, о чём вы. Кроличью кровь Света получала, как и все мы, бесплатно на станции выдачи, коровью покупала для поддержания формы. Возможно, количество пакетов объясняется хорошей работой, за которую её премировали, – кажется, убедил. Служащая Министерства внимательно оглядела меня, будто что-то прикидывая в уме:

– Полагаю, больше я от тебя ничего не добьюсь. Запиши мой номер и иди домой, мальчик. Вспомнишь что-то – звони в любое время. А я, пожалуй, попрошу установить тут камеру на пару суток, – наконец-то экзекуция закончилась. Я забил в память телефона продиктованные цифры и пошёл прочь. Следом донеслось:

– Не держи горе в себе, иначе оно сожрёт тебя. Кричи, плачь, бей стены, что угодно, только не молчи. И дай себе время, – неожиданный, но хороший совет. Надо было поблагодарить, однако меня хватило лишь на кивок. Батарейка окончательно села. Скорее домой…

Остаток ночи и следующий день я помню смутно. Проснувшись по будильнику после недолгого двухчасового сна, окинул взглядом комнату, оценивая причинённые вещному миру разрушения. После позвонил Васе, договорился с ним о работе дома на эти сутки и попытался собраться. На удивление, у меня получилось. Открыв ноутбук, подключился к рабочему столу через приложение для удалённого доступа, зашёл на сайт. Оказалось, Вася уже выставил статью, собранную из записанных мною откровений госпожи Петровой. Увидь я материал позавчера, порадовался бы, а теперь равнодушно скользнул по тексту взглядом и занялся срочными делами.

Прошло несколько дней. Февраль перевалил за середину, подморозило, потом потеплело. Шок и боль утихли, уступив место фоновой тихой печали. Я много работал, появляясь дома, чтобы поспать несколько часов да влить в себя пару глотков крови. Вася попытался ненавязчиво расспросить грустного сотрудника, но я прямо попросил его этого не делать, и главный редактор усмирил любопытство. Новостей о расследовании не получал, с Никой не связывался.

Дней через десять после случившегося, выходя с работы и спускаясь по лестнице, я случайно задел рукавом куртки торчащую металлическую часть перил. Раздался тихий треск – разошёлся ещё один шов. Радости это отнюдь не прибавило, и, оказавшись дома, я в очередной раз принялся за ремонт. Рассмотрев несчастную вещицу поближе, решил-таки постирать: даже неяркие пятна на жёлтом очень заметны, а в эти дни я не был особо аккуратен. Обшарил боковые карманы, расстегнул липучку на внутреннем, извлёк оттуда нечто чёрное с кружевами. Горько улыбнулся, осознав, что просто забыл о первом и последнем Светином подарке. Расправил, покрутил в пальцах тонкие невесомые стринги, зажал в кулаке. Ладонью почувствовал что-то твёрдое, опять развернул, рассмотрел повнимательнее. Хлопковая ластовица была прихвачена сверху парой швов. Быстро распоров их, я достал маленький пластиковый прямоугольник. Ни секунды не размышляя, схватил телефон, позвонил Нике и, не тратя времени на приветствие, выпалил: