– «Внакладе»? – подвигаю я визави к большей конкретике. И товарищ не задерживается с лотком коробейника.

– Вы будете жить отдельно от этого быдла. У нас есть вполне приличная гостиница для уважаемых визитёров: соратники из других общин, соперники из других общин, всевозможные проверяющие, чиновники с полномочиями и без, родня и гости коллег по руководству… ну, и так далее. Никакого распорядка для Вас существовать не будет. Разумеется, и питаться Вы будете отдельно от этих скотов, и не с их стола.

Глаза лагерфюрера – по прежнему, без отрыва от моего лица – становятся ещё более выразительными.

– Если же Вы оперативно докажете свою состоятельность – в том, что Вы её докажете когда-нибудь, я не сомневаюсь – то Вам будет предоставлен отдельный коттедж со всеми удобствами.

Такое всегда приятно слышать, и можно бы ограничиться сказанным и не углубляться в детали, но, пользуясь благоприятным случаем, я продолжаю наглеть.

– А в каком качестве я буду… ну, осуществлять правовую защиту интересов общины?

– Отлично сказано, дорогой Александр!

Лагерфюрер, наконец, отстраняется от меня. Лицо его дышит энтузиазмом – и, хочется верить, не только в свой адрес.

– Именно «под таким соусом»… ну, с такой формулировкой – я и намерен провести Вас в Совет общины!

– «Совет общины»?!

Я непритворно удивлён: из доступных мне источников совсем не вытекало наличие в общине «хлыстов» коллегиального органа руководства. Во всех них, без исключения, констатировалось жёсткое единоначалие. Или даже здесь нет правил без исключений?

– Увы! – опять комплексно сокрушается визави: и лицом, и руками. – Как говорили древние, «времена меняются, и мы меняемся с ними»… Полагаю, Вы слышали о таких объединениях христововеров, как «Старый Израиль» и «Новый Израиль»?

– Что-то читал, – не слишком уверенно поддерживаю я «отсутствие сомнений» в контрагенте. – Если не ошибаюсь, там пытались модернизировать практику отправления религиозного культа старо… виноват: христововеров.

Только что удручённый, лагерфюрер смеётся.

– «Практику отправления религиозного культа»! Как же глубоко сидит в Вас атеист, уважаемый Александр!.. Но Вы правы: речь – именно о модернизации учения и его правоприменительной практики. Так, кажется, говорят юристы?

– Так.

– Совет и есть частный случай этих нововведений. Согласитесь: это всё же лучше, чем копировать организационное устройство РПЦ с её жёстко регламентированной иерархией и обрядами?

– Пожалуй.

Небольшой спец а таких вопросах, я кривлю лицом, но не душой. И это приходится по душе уже другой душе – той, что напротив меня.

– Но это же и плохо, – вновь грустит лагерфюрер. Разумеется, не могу отказать себе в удовольствии отсыпать соль на раны: дружба дружбой, а немного сольцы не помешает. Для профилактики ненужных иллюзий… ну, и в порядке «ответной любезности».

– Почему?

«Посоленный» лагерфюрер вздыхает – и разводит руками.

– Приходится делиться властью! И, ладно бы: с единомышленниками, а то ведь с религиозными неандертальцами! Они не понимают и не хотят понимать, что на дворе – конец двадцатого века и канун двадцать первого!

Ныряю в череп, задумываюсь «в контексте» – и, кажется, нахожу подсказку.

– А, это Вы – о хоровых песнопениях и плясках до экстаза включительно?

– Ерунда! – пренебрежительно машет рукой визави. – Это ещё куда ни шло! Хотя, конечно, пережитки. Даже атавизмы. Но это ещё можно стерпеть. А, вот, запрет стяжательства – то есть, имущества в личной собственности, не говоря уже о коммерческой деятельности, а также табу на законные браки – уже ни в какие ворота!

Один его глаз возвращается на моё лицо.