– Как отпустить? Да Вы что?

– Говорю же, что обязательно нужно отпустить, может быть, у неё там дети или ещё что. Я чувствую внутри, что просит отпустить.

И тут Татьяна внезапно ясно поняла, что это существо безошибочно читает все её чувства и эмоции. И тогда она постаралась передать ему чувство сострадания и понимания. И ей сразу же стало ясно, что её сигнал дошёл, и существо всё поняло.

– Нужно дать ему какое-нибудь название, – сказала она.

– Да какое тут дашь название, это просто кракозябра какая-то. Посмотрите, до чего несуразное.

– А давайте назовём «Козя». Вроде бы и мальчика и девочку так можно назвать.

– Ну, пусть будет «Козя».

– Давайте, подгоняйте своего ушастика, будем грузить и привезём снова к тем кустам. А я пока Козе этой телепатировать начну, чтобы не боялась.

Незнакомец подогнал свой Запорожец и открыл двери для того, чтобы Козя могло пролезть в двери на заднее сиденье. Они отошли от машины и смотрели, что будет дальше.

Понемногу Козя, переступая задними лапами, будто фавн, аккуратно, чтобы не беспокоила рана, и впрямь «подошло» к машине и ловким прыжком оказалось на заднем сиденье.

– Ну, вообще! – изумился незнакомец. – А если она нас оттуда, сзади, загрызет?

– Не бойтесь, не загрызет, – сказала Татьяна и уверенно села на переднее сиденье.

Вслед за ней сел и незнакомец и, стараясь выезжать осторожно, чтобы существо не трясло на ухабах, поехал по дороге вниз к кустам. У кустов машина остановилась, они раскрыли дверцы, и Козя уверенно выскочило на дорогу и, став на задние ноги, пошло к канаве. Потом, ловким прыжком преодолев канаву, скрылось в кустах.

Татьяна внутри себя почувствовала глубокое чувство благодарности и послала чувство симпатии и доброты в ответ.

– Неужели мы теперь вот так вот здесь навсегда расстанемся и больше никогда друг друга не увидим? – немного погодя грустно сказал ей знакомый незнакомец.

– Вы правы, пережив такое, очень глупо расставаться. Кстати, так и не познакомившись. Итак, как же Вас зовут?

– Меня – Сергей. А Вас?

– Татьяна. А сейчас поедемте снова ко мне. Покормлю. У меня ещё вчерашний борщ остался. Ничего не имеете против вчерашнего борща?

– Совсем ничего не имею. Честно сказать, я со всеми этими волнениями жутко проголодался.

Когда голубой запорожец очередной раз затормозил у дома Татьяны, соседка из дома напротив просто прилила к окну. Мало того, что эта пуританка уже третий раз приезжает к дому с незнакомым мужиком, так они ещё что-то выносили в хлев, а потом, наверное, что-то оттуда увозили.

Любопытство Галину Ивановну разбирало до такой степени, что у неё не было сил соблюдать приличия. Та хоть и относилась к Татьяне по-доброму, но о её личной жизни знала очень мало. Татьяна была скупа на рассказы о себе, и это разжигало любопытство соседки ещё больше.

В русских деревнях вообще издавна принято не только быть в курсе личной жизни живущих рядом и не совсем, но и принимать в ней активное участие. Слишком «скрытные», как Татьяна, считались странными и подозрительными. Хоть тебя и осуждают, и точат о тебя языки, это – дело второе, будь добра, терпи, но о себе рассказывай всё без утайки.

В каждой уважающей себя деревне обычно водился свой «дежурный по окну», да ещё и не один. Он или она всегда были в курсе, кто когда утром встал, куда поехал, что купил в магазине, когда копал картошку и сколько накопал. Одним словом, такой «дежурный» был незаменим для осуществления и поддержания информационного пространства в отдельно взятом населенном пункте.

Если Татьяна встречалась с Галиной Ивановной на улице или заходила за чем-нибудь к ней домой, то та подробно всё рассказывала, кто к кому и зачем приходил в отсутствие хозяйки, и даже когда придут снова. Все прогнозы насчет личной жизни сельчан были подробны и большей частью сбывались.